Трясина - Невероятные истории

               
                Рассказ-быль из новой книги «Невероятные истории»


Захар проснулся среди ночи. Память периодически  возвращала в тот жуткий день в его жизни, и не давала покоя ни днём, ни ночью. Это было какое-то наваждение! Прошло много лет, а события того дня вновь и вновь всплывали в его памяти.
Жил он в то время в глухой сибирской деревушке. Бревенчатый домик в два окна стоял на краю леса. В палисаднике стройная берёзка и куст калины. Большой огород за домом. Несколько высоких гряд из навоза для огурцов. И простые земляные грядки для моркови, капусты и лука. Огород по весне вскапывался для картошки только наполовину – остальная часть  была целиной. По периметру ограда из жердей в три ряда. Зимой Захар прямо в огороде привязывал к  жердям ограды проволочные петли на зайцев. А водилось их в то время неимоверное количество! Ночью зайцы прибегали к самой деревне на гумно, к соломенным скирдам и на помойки. Вдобавок, Захар для приманки зайцев заготавливал мелкие ветки осинника, и разбрасывал их рядом с оградой. Иногда вешал на жердях несколько морковок.  И зайцы попадались частенько!

 На целине небольшая банька и сараи для коровы, свиней и курей. Рядом колодец под развесистой ветлой с двумя скворечниками.
Зимой, особенно в феврале, метели дули почти ежедневно. Высокая завалинка вокруг избушки скрывалась полностью под толстым слоем снега, а в иные годы снег заметал и окна. Приходилось рыть туннели в снежных сугробах, чтобы открыть двери, очистить заиндевевшие окна, и сделать проход к воротам.
Домик Захара – крайний в деревне. До речки метров сто пятьдесят, так что воду приходилось таскать на коромыслах по глубокому снегу, а это довольно трудно и накладно. Зимой колодец перемерзал, а воды для коровы, свиней, да и для себя, особенно в банную субботу, надо было много.


Рядом с Захаром  жили  два брата – Аким и Еремей. Их дома стояли напротив друг друга. В своё время их отец Никодим, когда старший сын Еремей надумал жениться на девушке из соседнего села Агафье, построил ему хату. Но что там случилось – непонятно, но Агафья вдруг изменила своё решение, и отказала Еремею. Прошёл год, и она стала встречаться с его братом Акимом. Он был моложе её на пять лет. Ещё через год она забеременила. Так она вошла в их жизнь! Молодые переселились в дом, который был построен для Еремея. Это чрезвычайно оскорбило его! И дом, и жена достались не ему, а брату! С тех пор братья стали враждовать. Напрасно отец пытался их примирить!

Через два года Никодим умер.  Старший сын не был на похоронах, и куда-то ушёл из дома. Поминки отмечали у Акима. Вся деревня обсуждала это событие. Старик Савватей на похоронах сказал:   
 - Негоже так православному! Отец всё-таки! Он в чём виноват? Работящий был мужик! Старался жить для сыновей. Но так получилось! Агафья выбрала Акима. Ладно, что уж! Помянём Никодима!


Еремей теперь жил один в доме отца, т.к. мать умерла ещё раньше. Зимой он пропадал в лесу – охотился, а летом на речке – рыбачил.

Все эти события происходили на глазах Захара. Он пытался с женой Лукерьей сохранить хорошие отношения с обоими братьями, но упёртые кержаки были нелюдимы, и не особенно хотели дружить по-соседски. Не раз, и не два Захару приходилось утихомиривать братьев, когда они грязно матюкались,  и орали через дорогу друг на друга.

А деревня между тем прямо «таяла на глазах» - люди разъезжались в разные стороны. Начальная школа, клуб, фельдшерский и ветеринарский пункт  исчезли!  Осталась почта, да маленький магазинчик, в который раз в неделю из района завозили хлеб, крупу, спички, соль и сахар. В деревне осталось не более  тридцати   семей. И те подумывали об отъезде!


Задумался об этом и Захар с Лукерьей!
Как-то рано утром Захар с женой услышали душераздирающие крики. Они выскочили во  двор. И сразу к их избе подбежала растрёпанная Агафья. Она кричала и рыдала:
    - Захар! Спасай! Братья дерутся насмерть!
 В несколько прыжков Захар заскочил во двор Акима! На земле с рычанием и матом катались,  дрались и хрипели оба брата! Они пытались задушить друг друга. Захар мгновенно схватил ведро  – оно стояло полное на краю колодца, который был недалеко от избы Акима, и окатил холодной водой обезумевших братьев. Еле растащил их в разные стороны!


После этой драки Лукерья сказала мужу:
 - Знаешь? Надо скорее уезжать отсюда! Поедем к сыновьям в город. Надо избавляться от живности. С этими малахольными братьями недолго до беды!
Захар миролюбиво ответил:
    - А что они нам? Пусть живут, как хотят. Мы к ним не лезем, да и они не шибко любят других. Но ты права! Постепенно надо выводить живность. Сразу за год это не сделаешь. Годика три, давай, ещё поживём, а потом тронемся. Лишь бы не заболеть за это время! А то до больницы полсотни километров. А дороги практически нет. Только по зимнику на корове в район можно проехать.
Лошадей и ездовых быков  тогда ни у кого не было. Деревенские мужики ездили за дровами в лес, да и за сеном в поля,  где с лета стояли их стожки, на коровах, запряженных в сани.

Лукерья согласилась:
    - Хорошо! Поживём пару-тройку годиков. Да, Захар! Ты же помнишь, что в ноябре к нам приедет сынок за клюквой. Надо больше её в этом году набрать. Тебе придётся одному трудиться! Ноги у меня отказывают. А до клюквенных болот  топать семь- восемь километров.


Наступил октябрь. Захар уже дважды ходил на Каурушинские болота  за клюквой. Она в этом году не уродилась. Встречал он там деревенских мужиков и баб, а также обоих братьев-соседей.  Уже в конце месяца, когда перестал лить нудный холодный дождь, и выглянуло солнышко, Захар  пошёл на клюквенные болота  в третий раз. По пути его обогнали оба соседа. Шли братья, конечно, не вместе. Сначала сзади запыхтел Аким. Обогнал Захара – сдержанно кивнул головой и поздоровался. Вскоре свернул с тропинки. Через несколько минут Захара догнал Еремей. Молча прошёл мимо, и тоже вскоре исчез на огромном клюквенном болоте.

Этому событию Захар не придал никакого значения, но пришлось вскоре вспомнить всё в деталях.
 
Дня через три опять прибежала к ним встревоженная Агафья и заголосила:
    - Захар! Аким пропал! Три дня назад ушёл за клюквой, и нет до сих пор! Ты же, кажется, тоже ходил за клюквой? Не встречал его? Он иногда ночевал там на сухих  островах, чтобы больше набрать ягод. Всё ему мало! Притащит целый мешок, буйвол! Как он только доносит его до дома! Городским приезжим сбывает за копейки. Всё копит на «Ниву»!
    - Встретил, встретил его Агафья! Да и братец его там был! Оба, вроде, разошлись в разные стороны.
И Захар подробно всё рассказал Агафье. Спросил:
    - А Еремей дома?
    - Откуда я знаю! Вроде не вижу во дворе. Но к нему пойти….  Ты же знаешь, как ревнует Аким?
    - Хорошо! Пошли вдвоём!

Еремея дома не было. Прошло ещё два дня. Братья не появлялись!
Агафья упросила  почтальона Морковкина, у которого была лошадь, и они поехали в районный центр. Вернулись с двумя верховыми милиционерами- дознавателями. Они подробно всех в деревне  опросили, особенно Агафью и Захара. Затем поехали на клюквенные болота. Захара тоже взяли. Целый день рыскали по болоту, стреляли, кричали, но никаких следов исчезновения братьев не нашли. Уехали. Перед отъездом строго сказали Агафье и Захару:
    - Как появятся братья – сразу сообщите! Если появится один из них  – тоже обязательно приезжайте! У вас же сейчас сельсовета нет – сами управляйтесь!


Прошёл месяц, другой – братья не появлялись! Исчезли! Так прошёл год. Агафья с ребёнком, так и не дождавшись мужа, уехала к родным в город.
 
Домик Захара теперь стоял на краю деревни в одиночестве. На третий год после исчезновения братьев, когда деревня вся уже опустела, Лукерья  сказала мужу:
    - Захар! Сколько можно тянуть с отъездом? Прошло уже три года, а мы всё собираемся. Ни коровы, ни свиней, гусей-курей уже нет. Что сторожить? Пустой дом? Я переслала письмо сыну –  он сообщил, что приедет в конце октябре за нами, когда морозы чуть стянут дорогу. Ты ещё разок сходи за клюквой. А то, вроде, неудобно появляться с пустыми руками перед  своими детьми. Ты уже трижды ходил – всего с пол мешка клюквы!  Ты же говорил,  как назло, в этом году совсем её нет!


Всю неделю  моросил нудный холодный осенний дождь. Захар терпеливо ждал, когда закончится ненастье.  И вот наступили последние солнечные деньки перед  зимними холодами! Природа торжественно готовилась встретить зимушку-зиму! Деревья и кустарники все стояли уже голыми. Трава пожухла. Утром низкий туман стлался над самой землёй, скрывая тропинки и дорожки.
 
Захар не спал почти всю ночь – рано встал. Было ещё темно. Глянул на ходики – пять часов. Лукерья уже хлопочет у печи. Напоила его горячим чаем, сунула в рюкзак краюху хлеба, несколько вареных картофелин, сало и луковицу. Он надел брезентовый плащ с капюшоном, обул  резиновые сапоги, перекрестился на образа, и вышел из дома.
И сразу волглый туман окутал его до пояса! Было холодно.
Захар хорошо знал дорогу на клюквенные болота, но туман очень мешал ему
Подумал:
    - «Часиков к восьми-девяти туман,  думаю, разойдётся. А то так и клюкву не увидишь!»
 Прошло уже несколько часов. Долго и нудно Захар продвигался к цели. Им  овладело беспокойство:
    - «Что-то долго нет болот? Не сбился ли я? Как назло, туман стал, вроде,  ещё гуще  – не проходит. Вот зараза! И местность не узнаю. Ни разу не встретил наши заметки - несколько сломанных берёзок  вдоль тропы.  Факт – ушёл в сторону!».

Наконец, под сапогами зачавкало. Захар повеселел:
- «Кажись, пришёл! Надо найти более-менее  высокую сухую кочку и позавтракать».
 Туман начал таять.  И теперь Захар увидел бескрайнее болото с редкими кустиками. Понял, куда его занесло:   
 - «Эге! Это же Юрковские болота!  Слышал-слышал о них. Вот это да!  Наше Каурушинское  болото вперемежку с кустами и  берёзками. А это не такое. Есть ли здесь клюква?»
 Нашёл большую кочку под довольно рослой берёзкой, и начал обедать. Вдруг раздался неясный шум. Захар насторожился и затих. Шум, хлюпание копыт,  и сопение какого-то животного приближалось.  Почти рядом «проплыл» рогатый красавец-лось. Именно проплыл, так как ног его в тумане невозможно было разглядеть, и создавалось впечатление, что лось плывёт над белым покрывалом тумана. Красивое зрелище!
Лось даже не посмотрел в сторону Захара, и вскоре исчез.


Захар прошёл вглубь болота, поминутно нагибаясь вниз. Клюквы было мало.
Прошло уже несколько часов, а Захар за это время собрал не более ведра ягод.
 Туман давно исчез. И вдруг болото стало другим! Такого Захар ещё никогда не видел! Болото было не сплошным, а как бы отдельными полосками воды и зелени. До самого горизонта шли параллельные полосы воды и травяные полосы с чахлыми берёзками.  Захар сразу понял, что это не чистая вода, а участки трясины. И клюквы стало сразу больше! Подумал:
    - «Здесь нужна осторожность! Надо найти и выломать большую  сухую берёзовую палку, чтобы прощупывать дорогу. А то здесь недолго и провалиться в трясину. Уж больно зыбкие эти полоски травы рядом с этой жижой!»
Сказано – сделано! Захар с трудом нашёл подходящий толстый сук сухой берёзки. Он обломал корни, и получилась на конце палки-шеста  широкая лапа. Усмехнулся:
    - «Это даже хорошо! Как у лося широченное разлапистое копыто не проваливается в болоте, так и у меня шест!»


Захар выбрал одну из травяных полос с кочками, на которых, вроде, было больше клюквы. Начал продвигаться вдоль, собирая ягоды, и посматривая на соседние полоски. Он уже собрал достаточное количество  клюквы. Полоска неожиданно сузилась до метровой ширины, а впереди, как нарочно,  замаячил большой островок, усыпанный красными ягодами. Захар остановился, огляделся вокруг и пробормотал:   
 - Уж больно так и играет красным  огнём тот островок! Доберусь осторожно, соберу все ягоды с него – и довольно! Домой! Через пару часов начнёт темнеть.
Он начал осторожно, прощупывая узкую дорожку, продвигаться к островку. Вдруг его шест провалился, Захар зашатался и стал падать вправо - прямо в трясину! В последний момент всё же выхватил шест, и успел упереть его в большой плавающий куст-кочку в воде-трясине. Та  удержала падение Захара в воду, но начала медленно отплывать в сторону. Захар выпрямился, справившись с падением, но с ужасом уставился на трясину. Из-под кочки в воде цвета чая  показался голый череп человека, затем другой. Через несколько секунд всплыли два скелета, сцепившиеся, словно спруты в смертельных объятиях. Кости рук и ног переплелись узлами!  Зрелище было ужасным! Словно магнитом взгляд Захара притягивало к этому видению! Он не мог оторваться от вида этих скелетов! А голые жёлтые черепа смотрели друг на друга пустыми глазницами, и скалились зубами.

Наконец, Захар пришёл в себя! Оттолкнул  палкой скелеты, и они тихонько поплыли, начав тонуть в чёрной жиже, вслед за кочкой, под которой так долго скрывались. Побежал прочь от страшного места, бормоча:
    - Вот где два моих соседа нашли свой конец! Дурачьё несчастное! Бабу не поделили! Братья-звери! Упёртые бараны! Это не христиане, а упыри! Поделом им обоим! Приду домой – никому не скажу! Даже жене! А то опять понаедут милиционеры, и заставят искать это проклятое место!