Et tu, Brute?

Я звонки твои в ночь, то на час, то на два,
Не считая, всегда принимала, и в душу
Слой за слоем твоя оседала беда,
Было трудно и горько все слушать, и слушать…

И хотелось хотя бы молчанием помочь,
И я слушала всё, и слеза  пробивалась.
От сочувствия не увернулась, при том -
И советов бессмысленных не раздавала.

Шло отчаяние бесконечной волной
Накрывало, заснуть не давая ночами,
Принимала… Хотела хоть чём-то помочь,
Своей близкой подруге.  Смыкаясь плечами,

Мы за тесным столом -  (долгих лет тех не счесть),
Просидели друг с другом и часто бывало,
Столько я принимала твоих горьких слёз,
И сама их не раз пред тобой проливала.

Если кто-то тебя осуждал - я как пёс,
Негодуя, бросалась в защиту, воюя,
Осаждала любого, кто смел обвинять,
Унижать, на твоих  неудачах гарцуя,

А соседи, и «добрых коллег» воронье,
Смачно чавкая, кости твои всё глодали,
Упивались своим превосходством, и я
В рукопашную шла,  чтоб не торжествовали,

Чтоб безвинно ударить тебя не смогли,
Чтоб не стало повадно вредить из засады…
Поступил брат не так - я услышала всё,
(Ты сто раз повторялась - ну чтож, значит надо.. )

Было время -  хотелось скорее помочь,
Согласиться и раны лечить пониманием,
И мне не приходило желание тогда
В диалог наш укор или вдруг назидание

Равнодушно вставлять, поучать и себя
Как пример приводить - (самый гнусный приёмчик!)
Но… прошло много лет, я наивной была,
То добро не прошу возвратить - не заёмщик!

Я с тропинки твоей ухожу, не корю,
Я врагов своих, не вспоминая, прощаю,
И тебе я ни строчки теперь не пошлю,
Не придётся услышать  меня, обещаю.

Очень точную фразу когда-то  сказал, 
Вывод сделав, писатель открыто и  смело:
«Если стал недоволен тобой  человек,
Значит  много хорошего ты ему сделал…»