На холодный рассвет

(Поэма одного возвращения. Май, 1945г., Прага)

1.
Бывший узник «Освенцима»
Шёл дорогою в Прагу.
С детства отдал он сердце ей,
Новой жизни во благо;
С детства отдал он сердце ей,
Обещание встречи,
Запредельными зверствами
Измождён, искалечен.
В жутком месте отчаянья,
Безысходностью мучим,
Он устал от молчания
И надежды на случай;
Он не чувствовал радости,
Осознать не пытаясь,
Где он есть в этой разности,
Ведь от жизни осталась
Только тень полосатая
Да глаза голубые…
Смерть прошла по касательной
В обескровленной были.

2.
Вот и улочки узкие,
Островерхие крыши…
Танки. В городе – русские:
Озорны и бесстыжи.
Льются песни весёлые
Под хмельную гармошку…
Но, помилуйте, всё; ли так,
Если на; сердце тошно?,
Если радость сменяется
Непонятной тревогой?..
А с тревогою справиться
Невозможно без Бога.
Под ногами отёкшими –
Староместская площадь.
Птицам хлебное крошево
Гонит ветер с ладоши.
В неба синей прогалине
Тихо тянутся гуси
Погостить у викария –
Реформатора Гуса.
Карлов мост. А над Влтавою
Брешет радиорупор,
Что прямыми ударами
Сметена «Митль-группа»…
Но из памяти прошлое
Не смести в одночасье.
Если прошлое прожито,
Значит, было и счастье.

3.
Бывший узник под номером
Восемьсот тридцать семь
Всё не верил, что дома он
И… – свободен!.. совсем!..
Всё мерещилось: выстрелят,
Закричат, загудят,
Перед стенкою выстроят…
Но… молчит автомат.
… в крематорий – бараками,
Где сжигали, как крыс,
Всех что есть, одинаково…
Взял бы память да сгрыз,
Или стёр, словно ластиком,
Чтоб не помнить тех глаз, –
Тех, которым подвластен был
Уходящий на газ.
Возле арки – три тополя.
Двор – колодцем. Над ним –
Белоснежное облако…
И в прохладной тени
Перемешанным запахом
Кружит голову май…
Дом окошком на запад и…
«Вот он я!.. Принимай…»

4.
Автоматная очередь.
Он прижался к стене.
Строчкой точечной точною –
Нимб…
– О, Господи!!!.. Не-е-ет!!!..
Что же видит он? Складно так,
Из окна, где он жил,
Жжёт какая-то гадина
Безотрывно, в нажим…
Он – под арку, к спасению…
Рядом брызжет огонь.
А погода – весенняя…
…успокой, успокой…
А под аркой – волнение,
Блеск испуганных глаз…
– Карел, ты?!
– …тем не менее…
– Ну, потом, не сейчас…

5.
– Аккурат как сорока –
Всё строчит и строчит…
Глянь, рубашка по локоть…
Глянь, очками блестит…
Так и есть – сумасшедший…
Что по камню палить?..
Мы за русским ушедши:
Обещал подсобить…
А супруга Хелена?..
– Говорят – в «Равенсбрюк»…
– Так она среди пленных?..
Это, стало быть, юг?..
Но беседе с соседом
Помешал автомат…
Будто всё ещё следом
Шёл за узником ад.

6.
Рокот гусениц. В арку
Въехал с грохотом танк,
Обдал выхлопом жарким
Всех, кто был тогда там
И… – во двор, дулом к небу,
Покачнулся и… встал.
Не иначе ослеп он
Этот бронеметалл?
Люк открылся. Из башни
Показался танкист –
Воплощенье бесстрашья,
Весельчак, оптимист…
…и был тотчас обстрелян.
– Ну и вам не хворать…
Здрасьте!.. С первым апрелем,
Раскудрит твою мать!..
Закурив папироску,
Прихватив автомат,
Невысокого роста
Спрыгнул наземь солдат;
Отскочил, как отпрянул
И… под арку, нырком…
– Значит, братья-славяне,
Всех прошу об одном…
Паче всех – любопытных:
Не поглядывать вверх!..
Ну, попытка – не пытка.
Расколотим орех?..

7.
Тут один из соседей
Взвыл, с мольбою в глазах:
– Умоляю!.. Не смейте!..
Господин комиссар!..
Не стреляйте из танка!..
Не чините погром!..
Это просто бестактно
И жестоко… Потом,
Я – владелец, и это,
Так сказать, капитал!..
Здесь гостил Майкл Бертон,
Эрих Фромм обитал…
Дух, история в камне,
Время, память эпох…
Пораскиньте ж мозгами!..
Я не вру, видит Бог!..
– Вы не слушайте, право,
Эту грязную речь!..
Он вам тут не про Прагу, –
Ка б своё уберечь…
Есть причина весомей
Сохранить этажи…
Вот – сосед наш знакомый…
В этом доме он жил.
Слава богу – вернулся…
Лагерь смерти пройти,
Чтоб в огонь окунуться,
Под обстрел угодив?!..
Угловое окошко.
Часовая стрельба…
Не любезна дорожка
Возвращенья… Судьба.
Но танкист не ответил,
Только сжал кулаки…
А под аркою – дети,
А ещё – старики;
А под аркою – вера
И надежда на жизнь…
«Значит, надо быть первым…
Значит, надо спешить…»

8.
Дальше, собственно – проза…
И танкист - побежал…
Лишь дымок папиросы
Храбреца провожал.
– Щас мы выкурим, братцы,
Эту вошь на раз-два!..
Где ж ты там окопался,
Дурья ты голова?..
Ну-ка, дай-ка огня мне,
Чтобы на-вер-ня-ка…
Так и есть!.. Полагаю,
Из вон то;ва окна,
Что под самою крышей…
Вот и славно, родной!..
Вот теперя я вижу!..
Вот теперя ты мой!..
Я намерен к вам в гости…
А поставьте-ка чай…
И настырничать бросьте,
Чтоб чего невзначай…
И в порыве бесстрашья
Он рванул до перил
И шесть лестничных маршей
Не прошёл – покорил.
Пулемётные фразы –
Разговор по душам:
Неуверенный – «шмайсер»,
Деловой – «ПэПэШа».
В перестрелке минутной
Время – медленный сон.
Ну так где же ты, «утро»,
Чтоб закончился он?

9.
Ожиданьем томимый,
Извелся экипаж:
– Два бы танковых мимо!..
– Без команды не дашь…
– Говорил же я Лёшке,
Чтобы взял на испуг…
Да он тот ещё, тоже:
Не удержишь…
И вдруг,
Словно обухом по лбу,
Естества лишена,
Двор накрыла, как кобра –
Тишина, тишина…
Только слышалось – будто
Всё идёт диалог…
– Что застыли там?.. Тут я!..
– Алексей!!!.. Жив?!!.. Браток!!!..

10.
Со ступеней спускаясь,
Вышел к ним он во двор,
Произнёс, улыбаясь:
– Вот и весь разговор…
Пошатнулся и тут же,
Как подкошенный, пал…
– Ко-ман-дир!!!.. Лёшка!!!.. Друже!!!.. –
Кто-то в плач закричал. –
Как же так… Что ж ты, ботa…
На краю-то земли!!!..
Кто ж теперь поведёт нас
На Берлин?.. на Берлин?..

11.
…и не стало солдата…
Люди, слышите – нет!..
Всюду скорбные даты
Писем, сводок, газет…
Сколько силы и славы,
Чтоб затем не дойти…
Дней расстрелянных главы,
Неизвестность пути,
Перекрёстки, забвенья,
Тьма внезапных смертей,
Разновидность суждений
Субъективных судей…
Кто запомнит, запишет,
Прочитает, поймёт?
И чем дальше – тем тише
Тарахтит пулемёт…

..и не стало солдата…
Отгорела звезда…
Только шлейфа остаток
И остался тогда…
Скажут: подвиг Героя,
Свет Вселенской Любви…
Дескать, кровь эту пролил
Он за светлые дни…
За спасение ближних, –
Стариков, малышей…
Но не знать им, не слышать,
Что тогда на душе
Громыхало набатом…
Время – грубая ткань…
– Что-то, где-то, когда-то…
– А точнее?..
– Отстань…
12.
Он стоял в неподвижности,
Словно ждал приговора, –
Приговора, как милости
Долгожданной и скорой.
Будто в смерти погибшего
Был один виноват он…
И понятно – не вишнею
Угостили солдата.
Сжалось в трепете сердце и
Встало от напряженья…
«Кто я?.. Узник «Освенцима»,
Или так, отраженье
Чей-то боли у кро;мки рта
Пред оставшимся вздохом?..
Ну, да к будь же ты проклята,
Бесовская эпоха!»
И пошёл он от дома прочь,
А точнее – поплёлся…
Пёрла по; небу тучи всклочь
Налетевшая осень…
Это что ж не уйти-то никак,
Не собраться ей, бедной,
Чтоб внимания не отвлекать
От победных побегов,
Чтоб уж больше не мучить нас
Затяжным патронажем,
Чтоб излучиной к лучшему
Жизнь открылась однажды.

13.
Через ночь, снисходительно,
Но – настала свобода…
Где ты, знак вопросительный?..
Восклицательный – вот он!
И цветы не заставят ждать,
Как и трели пернатых
На другой стороне моста,
Возвратившись обратно.

Молча брёл по аллее он
Францисканского сада…
И неслось:
– Отделение,
Получите снаряды!!!..
А под лапами лиственниц,
У Поющих фонтанов,
Возвещалось:
– Воистину!..
Час пробьёт и восстанет!..

14.
Тут старушка согбенная,
Проходящая мимо,
Тихо к бывшему пленному
Обратилась:
– Родимый,
Ты здоров ли?.. Случилось что?..
Или жить тебе негде?..
Не печалься, сынок, о том…
В приходском лазарете
Предоставят тебе ночлег,
Приютят и утешат…
Прожила б я свой трудный век
Без Любви и надежды,
Если б горю давала ход?..
Так чего же грустишь ты?..
Не печалься, сынок, пройдёт…
Возвращайся… Ты слышишь?..
И сказал он:
– Спасибо, мать. –
Сквозь дрожащие губы. –
Я здоров, но… – могу ли спать:
Сны в два счёта погубят…
Видно в сердце моём война
Поселилась навечно…
А рассвет за порогом сна –
Проходящий мой встречный.

Говорил, а в его глазах –
Всё стоял этот парень.
И… просачивалась слеза
В возбуждённую память.

А над Прагою синий дождь
Спать ложился на ветер,
И был вечер на сон похож
Самый долгий на свете.