Из поэмы Третья часть51

Жуковский, нет, не вдохновляет.
Поэт из давности святой.
Но он не дурака валяет,
сверкая тихой простотой.
Слова забытые всплывают.
Они меня не впечатляют.
Да потому что гений он,
к тому же бедственно умён.
Учитель Пушкина – все знают
и воспитатель он царей
детей при троне всё ж скорей.
Стихи Жуковского читаю
и потому живёт Поэт,
другого объясненья нет.

Идём не маршем сквозь обманы.
"Пока свободою горим",
рассеивая чёрные туманы,
как одинокий пилигрим,
с тобою, Пушкин, все мы в связке.
Употреблять зачем отмазки?
Свирепость нынешнего дня
во всём уж совесть не видна.
Находишься ты в автозаке,
померкла неба синева,
за строки чести и слова:
"И на обломках самовластья
напишут наши имена",
когда закончится война.

Денис Давыдов, ты находка.
Во всём он искренен со мной.
В нём Поэзии видна походка.
Всю жизнь он поглощён войной.
В Поэзии родной – явленье,
ни у кого не просит позволенья.
Всегда и всюду партизан,
он повествующий гусар.
Редуты брал всегда с наскока,
держался соколом в седле
и стал известен всей Земле.
О том вам говорит Сорока,
Отечество Денис нам спас,
и "кивер набекрень" в экстаз.

Костя Батюшков, дружище,
привет тебе, Поэт, привет
из своего я шлю жилища.
Хоть, знаю, не придёт ответ.
Но всё-таки пишу посланье.
Я исполняю лишь желанье
поговорить, не споря в дым.
Ты князь, а я крестьянский сын,
он царской был закалки.
Найду ответ в твоих стихах,
в значении скупом словах.
Ну, например, как в слове "прялка"
иль может, "Парка", что прядёт
скупые нити жизни влёт...