12. Темнота

Белая комната. В ней чёрная плоть
Белого света не видит в потьмах.
Сомненья, отчаянье, хаос и страх...
Видать, меня слишком легко расколоть...
Оградив стенкой призрачных окон,
Я закрыл свою тёмную душу.
Мир жестокий остался снаружи,
А внутри - паутинных волокон
Заплетённая сеть из осколков
Прошлого, мутного и безыдейного.
Здесь, посреди пространства отдельного
Светит лишь пламя в камине и только.
В этом камине дымит переплёт
Моего глупого произведения.
Исчезло оно, но остались сомнения
В чёрной душе среди адских пустот.
Думал, у них нет ни шанса остаться!
Думал, что, книга моя, ты сгоришь!
Здесь, в темноте, далеко не Париж,
Но и на улице, чай, не Франция!
Прямо по Бродскому. Страшная комната.
За её стенами только лишь минусы!
Хронос и космос, эрос, раса и вирусы
Да, я невидим. И вообще, инкогнито...
В мокрой постели голое тело
Завтра найдёте (да, это я).
Желчи, презренья совсем не тая,
Будете ржать своим чёрным отделом.
Да, я и есть человек без лица!
Можете гадить в него, как по Летову!
Сколько бы вы не душили поэта, но
Больше всего он душил себя сам...

Мотыль в мотеле. Мотылёк
Рад расшибиться об картину.
В картине плесень и грибок,
На раме - ржавчина с патиной.
В ужасной тёмной комнате,
Когда камин уже потух,
Я всё гляжу тайком на тех,
Кто мысли выражает вслух.
Завидую. Я лишь дитя,
Что в колыбели с балдахином
Считает гением себя,
Пытается писать стихи, но
В этом мой большой недуг.
Я стихоплёт, я не поэт!
Среди сгоревших строк и букв
Я наблюдаю свой портрет:
Эгоцентричный, жалкий, глупый
И малодушием больной,
Трусливый, жадный, чёрствый, грубый,
Болтливый сноб, внутри пустой!
Наглый, слабый, да и только,
Инфантильный и жестокий.
Участь гадкого утёнка -
Постоянно одинокий.
Я лицемер! Пишу, как жить
С собой в гармонии, в покое.
Внутри меня вопрос дрожит,
Я сам не знаю, кто такой я?
Опять затеян спор прогорклый.
В моей больной башке сплелись
Жизнелюбивый Вася Тёркин
И злой Базаров-нигилист.
И мои демоны не спят,
Парят под потолком и лампой.
Они ругаются, вопят,
Кричат, как будто мама с папой.
Любой миколог без разбора,
Он был бы рад послушать их,
Ведь иногда их злые споры
Поинтереснее грибных.
Они страшны, дики;, ужасны,
Глаза их в темноте блестят.
Они, как дети, воют часто.
Мой дом для них как детский сад.
Наш тихий час, он длится век,
И век, как будто волкодав,
Сжирает от ногтей до век
Меня. Наш битый батискаф
В глухих песках, кругом тоска,
Похоже, сели мы на мель.
Пока все ищут путь "туда",
Я лишь найти пытаюсь цель.
Нещадный спуск с горы младенца,
Прямо по пирамиде Маслоу,
Перед глазами - моё детство,
Картина, писаная маслом.
Мир разваленных хрущёвок,
Быдло-общество, как стадо.
Как тут выживешь? Ещё бы!
Взгляд несчастного бастарда
Смотрит на всё это нечто
С глупой детскою наивностью.
Грязь, пропитанная желчью
И токсичной маскулинностью.
Поиск счастья и признания
Через эту пыли толщу,
Гору боли и страданья.
Поколение безотцовщин.
Поиск смысла и свободы
Без деления "наш", "не наш".
Мы - отбросы и уроды.
"Рамс на рамс" и "баш на баш".
Сквозь родительскую призму
Вижу счастье отдалённо
Где-то между эгоизмом
И любовью к обделённым.
Ну и разве это счастье?
Я не лидер, просто шут.
Да, меня терзают страсти,
Но о том ли я пишу?
На огромной бригантине
Выплываю из потёмок,
Словно на гигантской льдине
Глупый жалкий мамонтёнок
Ищет маму, правду-матку,
Свою истину внутри и
Получает лишь в обратку
Новый приступ истерии.
Кризис, паника, не сплю.
В голове сплошная каша,
Пялю в точку и туплю,
Как путешественница Даша.
Валерианка, Цетрамон,
Чай с травой и Анальгин,
Этот Парацетамол
Или просто аспирин
Не помогут! Эта боль
Превращается в константу.
Не сведут её на ноль
Даже антидепрессанты.
Щёки словно колют иглы.
Жутко, страшно, я волнуюсь.
Прекратите эти игры!
Мои демоны, прошу вас!
Но в ответ лишь тишина
В тёмной комнате без света.
Мне сегодня не до сна.
Дожидаюсь я рассвета.
Помню, как учила мама
Представлять во тьме пейзажи.
И закрыв глаза упрямо
В темноте я вижу пляжи...