Рядом с фронтом продолжение 5

На новом месте

Мы начали осваиваться на новом месте.  С водой проблем не было – недалеко была скважина с ручным насосом, правда, туда иногда прилетали мины карателей. Время от времени мы ходили за водой, набирая ее в пятилитровые канистры. Воду качали насосом добровольцы из очереди. Когда за водой приезжали военные, они становились в очередь, но очередь сразу же пропускала их вперед и помогала им заполнить водой емкости. Было понятно, что для людей военные это наши, а военным – что они освободители. У З были запасы продовольствия. Моя жена сразу же начала готовить еду. К З часто приходили знакомые. Они сообщали новости. Те, кто собирался эвакуироваться, приносили свои запасы продовольствия. Окна квартиры выходили на пустырь. Мы были на расстоянии около километра от укрепрайона карателей. Весь город к югу был хорошо виден. На юго-западе за Донцом было видно Приволье. Такое положение позволяло нам знать, что происходит вокруг. Бои продолжали идти по расписанию. Когда темнело, начинал гореть очередной дом в южной части города. 29 марта в направлении Новодружеска начался большой пожар. Ночью пламя освещало местность не хуже, чем Луна.  По всем признакам горел природный газ из разрушенного магистрального газопровода. Прошел слух, что завтра 31 марта недалеко от ближнего детсада будут выдавать гуманитарную помощь. Утром мы с дочерью  пошли туда. Заняли очередь. Очередь вначале была небольшая. Гуманитарная помощь не поступила, но в 9 часов утра бойцы Ахмата (чеченский спецназ) с местными помощниками начали выдавать хлеб. Домой мы принесли четыре буханки хлеба, который оказался очень вкусным. Половину хлеба пустили на сухари. Следует отметить, что в пакетах гуманитарной помощи были консервы, сахар, макароны и крупы, но хлеба не было. Хлеб нам доставался случайно, но достаточно регулярно, от военных. На следующий день мы с дочерью пошли в надежде, что гуманитарку привезут сегодня. Было как-то особо беспокойно и шумно. Во дворе гремело и перекатывалось громкое эхо. О стены верхних этажей цокали пули, вверху пролетали огоньки трассирующих пуль. В этот раз очередь была очень большой. Боец Ахмата сказал, что выдача будет после окончания совещания. Совещание закончилось и военные уехали. Неожиданно начался обстрел. Первая мина взорвалась на крыше девятиэтажного дома метрах в 150 от нас. Вторая – рядом с этим домом на крыше одноэтажного строения. Похоже, каратели стреляли из Кременного, и где-то недалеко сидел корректировщик. Очередь мгновенно превратилась в толпу. Люди начали толкаться и разбегаться в разные стороны. Одна девушка в белой шубке упала на землю вниз лицом и закрыла руками голову. Несколько человек бросились к ней, думая, что она ранена. Девушка к счастью была невредимой. Просто она действовала по инструкции. Я взял дочь за руку и отвел ее за металлическую стенку киоска. Конечно, это не создавало безопасности, ведь мина могла взорваться сбоку и сзади нас. Страшно не было. Мы были спокойны. Было только понимание нашей беспомощности, что все зависит от случая, но не от тебя. В ближайшем доме виден был открытый подъезд с металлической дверью. Мы быстро пошли к нему. Подъезд был сквозной. В нем уже прятались несколько человек. Я вышел в противоположную сторону подъезда. Виден был Московский пр., 9 микрорайон и лес. По улице шла старушка. Почему-то были слышны близкие автоматные очереди. Минут через десять мы пошли домой, стараясь держаться стен зданий.
31 марта пожар на газопроводе прекратился, а 1 апреля прекратилась подача газа в город. Это создавало уже серьезные проблемы. В квартире стало холодно. Исчезла возможность приготовить еду. Ничего не оставалось, как строить печку из кирпичей и металлической решетки. Когда мы собрались приступить к строительству печки и сбору дров, к нам пришла женщина из соседнего дома и принесла горячую еду. Оказывается, там уже соорудили печь и начали готовить еду из продуктов в складчину. З и дочь пошли к печке, чтобы сдать продукты, вскипятить воду и сварить яйца. Скоро они принесли кипяток и вареные яйца. Кипяток залили в несколько термосов. Теперь можно было пить чай в любое время. Скажу прямо – пища, которую готовили на печке (костре), на мой взгляд, была малосъедобная, я ел ее, только чтобы не голодать. Это был суп или жидкая каша из самой замысловатой смеси продуктов. Остальные ругали меня и говорили, что пища вполне съедобная. Я вполне обходился чаем с бутербродами. Запас яиц и сливочного масла у нас еще был. Возникла еще одна проблема – накормить и согреть парализованную бабушку. Мы с З сходили к знакомым, у которых мог быть газовый баллон. Баллон у них действительно был, но редуктор они оставили на дачном участке в районе золонакопителя ТЭЦ – 2. Пройти туда было нельзя, потому что там расположилась воинская часть. У З были ключи от квартиры и подвала другого знакомого, который эвакуировался. У этого знакомого была походная газовая печка. Эта печку удалось найти, только запас газа в ней был небольшой. Поэтому ее использовали только для того, чтобы разогревать еду бабушки. Каждый вечер З связывался со своей семьей, которая эвакуировалась в Россию. Его жена очень переживала. В интернете было много сообщений, в основном преувеличивающих опасность жизни в Рубежном. З приходилось постоянно убеждать жену, что опасность сильно преувеличена и у нас все более менее благополучно. Знакомые из Варваровки предлагали переехать к ним в просторный дом, в котором было печное отопление и можно было готовить еду. Чтобы воспользоваться этим приглашением, нужно было обеспечить перевоз бабушки, что оказалось практически невозможным.
Время от времени к нам приходил Л. Он мотался в разные концы города на велосипеде, выполняя функцию волонтера. Дело было довольно рискованным и не только потому, что были постоянные обстрелы. Его несколько раз задерживали и каратели и союзники. Во всех случаях Л удавалось убедить их, что он волонтер, а не разведчик, и его отпускали. Я его назвал Сережей Тюлениным. Дочь попросила его по случаю посетить нашу квартиру в 8 микрорайоне, ее – на ул. Ленина, и дом сестры, чтобы взять некоторые вещи. Он побывал везде, но с разным успехом. Л сообщил, что двери нашей квартиры взломаны, в квартире полный беспорядок – похоже, в ней была подготовлена огневая точка. В общем, квартира уцелела. Что касается нужных нам вещей, то их он не обнаружил, и по всем признакам, думает, что каратели квартиру ограбили. Он привез жесткие диски, содержащие информацию по моей работе. К счастью, хоть эти ценные вещи уцелели. Квартиру дочери он открыл ключом в присутствии бойцов НМ ЛНР. В квартире был порядок, видимо в нее никто не входил. Чтобы не взламывали дверь при зачистке, Л оставил ключи соседке по подъезду, которая не собиралась эвакуироваться. К дому сестры Л удалось добраться, но во двор его не пустили собаки. К тому же начался обстрел, и он поспешил уехать. Стало ясно, что собаки вернулись домой, как-то выживают, а дом еще целый. И тут же он рассказал о встрече через два дня с Х, по словам которого его дом сгорел. Х жил во второй половине дома, в котором жила сестра.
3 апреля мы с дочерью пошли в 8 микрорайон посмотреть, что с нашей квартирой, и взять некоторые вещи, потому что приближалось теплое время, а у нас была только зимняя одежда. Пока мы шли, началась канонада. Отовсюду по укрепрайону карателей непрерывно стреляли танки. В том же направлении время от времени над нами с шипением пролетали ракеты РСЗО.  Сначала мы зашли во вторую школу, чтобы встретиться с Х и узнать у него, что же с домом сестры и, если повезет, получить гуманитарку. Х был в отъезде. За девятиэтажным домом по ул. Кирова и 30-летия Победы в бронированные машины загружалось много людей. Сказалось выключение газа. По пути к нашему дому мы видели, что с южной стороны домов были прямые попадания мин или снарядов в окна. На земле валялись фонарные столбы с обрывками проводов. Дороги и тротуары были засыпаны пластмассовыми и деревянными обломками, во многих местах изрыты воронками. Двери трансформаторной будки были пробиты осколками. На нашем доме заметных повреждений не было, не считая выбитых стекол в окнах лестничной клетки. У подъезда мы встретили соседа Д, который собирался куда-то ехать на велосипеде, а в подъезде - соседа В. Дверь нашей квартиры была прикрыта. Верхний замок был поврежден, похоже, выстрелом из автомата. Ручки на двери и поблизости не было. В квартире был полный разгром. Пол был засыпан картонными коробками и разными вещами. Я сразу же прошел на кухню и закрыл газовый кран. На кухне и во всех комнатах у окон на столах стояли кресла.  Рядом валялись одеяла, подушки и матрасы. Мы стали искать нужные вещи и даже при поверхностном осмотре обнаружили, что почти вся мужская одежда, нижнее белье, обувь, перчатки, шарфы и ремни, черное женское нижнее белье, кожаная сумка, ноутбук, электробритва, все предметы гигиены, все запасы продовольствия, спиртного и сигарет были украдены карателями. Воды не осталось не только в баках, но и в системе отопления. Мы собрали в пакеты, что осталось, и было нам нужно сейчас, и вышли в подъезд. В подъезде грохотало сильнее, чем в квартире. Мы попробовали определить, кто еще остался жить в нашем подъезде. В некоторых квартирах двери были распахнуты, но жильцов в них не было. Мы стучали в закрытые двери, но никто не отзывался. На втором этаже мы встретили Р, который рассказал нам, что все его родные уехали в Беларусь. На обратном пути мы увидели тех, кто хорошо подготовился к нынешним условиям – у них была капитальная печь и полный дров сарайчик. Один раз к нашему дому приехал автомобиль с молочными продуктами и сигаретами. Цены были практически довоенными. Особенно обрадовала нас возможность купить сигареты.   Купили также молочные продукты. Больше продукты и сигареты никто не привозил. Гуманитарку в 7 микрорайон не привозили. Ее можно было получить только в 8 микрорайоне возле второй школы. Гуманитарка поступала в явно недостаточном количестве. Расписания ее выдачи не было. Не было также и записи в очередь на ее получение. Мы трижды ходили ко второй школе в надежде получить гуманитарку, и ни разу ее получить не смогли. Наши запасы продовольствия поддерживали только знакомые З, собиравшиеся в эвакуацию. Они отдавали нам остатки своих запасов. Хлебом с нами делились военные. Бойцы Ахмата провели зачистку микрорайона. Когда они были в нашем подъезде, З ходил с ними и открывал двери квартир оставленными ему ключами. Замки в остальных квартирах пришлось взламывать. К нам бойцы Ахмата зашли также. Они практически не проверяли наши документы, увидев нас и наше отношение к ним. Это были вежливые парни, с ними было легко говорить и узнавать новости. Они были настроены на победу.
(продолжение следует)