Рядом с фронтом продолжение 4

Переход в северную часть город

Вода и еда заканчивались, обстрелы усиливались – нужно было уходить в северную часть города. Однако и выходить в переулок было явно опасно. 24 марта во дворе дома, расположенного в метрах ста к западу от нас был убит племянник Я, а в конце переулка метрах в семидесяти от нас  - мужчина в синем спортивном костюме. Похоже, что работал снайпер. К счастью, 26 марта к нам пришли два бойца НМ ЛНР. Они сказали, что нам здесь оставаться крайне опасно, потому что в ближайшие дни, возможно даже завтра, может начаться штурм укрепрайона карателей. Они рассказали, что в 7 и 8 микрорайонах города относительно безопасно, что там находятся эвакуационные пункты, из которых бойцы Ахмата (чеченский спецназ) в бронированных автомобилях вывозят людей в Новоастрахань.  Далее беженцев школьным автобусом отвозят до Старобельска, где расположен палаточный лагерь, в котором можно поесть, передохнуть или даже остаться жить, а из Старобельска школьным автобусом беженцев отвозят в Меловое, к границе с Россией. Бойцы также посоветовали нам надеть белые повязки на руку и на ногу.
Мы порвали простыню, повязали повязки и собрались уйти. Что обычно делают люди, перед уходом или отъездом? Присаживаются и вспоминают, все ли они взяли из того, что необходимо взять. Такой момент наступил, но мы им не воспользовались, потому что сестра вдруг заявила, что не может оставить дом, собак и кота, и никуда не уйдет. Все наше внимание ушло на уговоры сестры. В результате она забыла свой смартфон и некоторые ценные семейные реликвии, а мы забыли взять свои документы, кроме паспортов.
Начался обстрел укрепрайона карателей. Грохот канонады сопровождал нас на всем пути. Мы вышли в переулок. Собаки радостно побежали за нами. Далее мы прошли мимо убитого мужчины, и вышли на ул. Пушкина. Улица была пустынна. Мы быстро пересекли улицу, и  пошли по двору вдоль двухэтажных домов по ул. Короленко. Возле подъездов стояли жители и с удивлением смотрели на наши белые повязки. Затем мы пересекли ул. Б. Хмельницкого и перекресток улиц Менделеева и Студенческой. Во дворах за ул. Б. Хмельницкого возле подъездов рядом с жителями уже стояли бойцы НМ ЛНР.
Образ жизни, который мы вынуждены были вести тридцать один день, сказывался на нашем состоянии. Неудобные большие полиэтиленовые пакеты, плотно забитые нашими пожитками, казались тяжелыми гирям. Как только мы пересекли перекресток, сразу же присели на скамейки передохнуть. В это время недалеко начали взрываться мины карателей. Я настолько устал, что не сдвинулся с места, и меня в подъезд за металлические двери буквально затолкал боец НМ ЛНР. Когда стало тихо, мы вышли на ул. Студенческую и по тропинке пошли, точнее, поплелись, через пустырь к 7 микрорайону. У ближайшего к нам дома 7 микрорайона серьезных разрушений не было, только у его глухой стены на уровне второго этажа был отбит кусок бетона.  Зато на южной стороне  соседнего дома чернело много оконных проемов. Мы вошли во двор и сели на первой же скамейке возле подъезда. Собаки терлись возле ног и пытались залезть на руки. Во дворе грохот канонады был значительно сильнее, чем на пустыре, и превращался в многократное эхо. Нужно было определиться, что делать дальше. Жители, которые стояли у подъезда, рассказали нам, где эвакуационный пункт, что там очередь, в которую нужно записаться, что большинство жителей этого дома, боясь обстрелов, не выходят из подвалов и ждут своей очереди на эвакуацию. Такой же пункт есть и в 8 микрорайоне возле второй школы. Можно было пойти в нашу квартиру в 8 микрорайоне и уже там решать, что делать дальше. Тогда мы еще не знали, что с нашей квартирой.  И тут неожиданно из подъезда вышел З. Увидев нас, он искренно обрадовался, начал нас обнимать. Оказывается, он живет в этом  доме, но во втором подъезде, а в первый подъезд зашел на пять минут к знакомому. Если бы мы пришли на пять минут позже, то эта случайная и счастливая встреча не состоялась бы. З позвал нас к себе. Мы прошли к нему в квартиру. Там было тепло и уютно. Он напоил нас сладким чаем с печеньем. На душе стало тепло. З предложил нам остаться жить у него. Вдруг в дверь постучали. З открыл дверь и в комнату вошли наши погорельцы. Они явно хотели остаться в квартире З, и жить в ней так, как жили в доме сестры. З угостил их чаем с печеньем и объяснил, что у него в доме теперь уже семь человек, включая парализованную бабушку в соседней комнате, но одиннадцать человек это многовато будет. Погорельцы уходить не торопились, но в конечном итоге все же ушли. Потом мы узнали, что они на следующий день эвакуировались в Россию. 2 июня Ф зачем то позвонил сестре и сообщил, что он в Москве и собирается на днях уехать в Рубежное. Возможно, он не знал, что дом сестры также сгорел, и рассчитывал поселиться в нем? Сестра надеялась поселить собак в квартире. Однако, З отказал ей. Тогда она взяла стул и сидела на нем в холодном подъезде с собаками, пока З не заставил ее войти в квартиру. Потом сестра вышла во двор и долго искала собак, которые давно уже убежали обратно домой. Несколько дней спустя там собак видел Л.
В этот же день к З пришла его подруга К с дочкой. Они все время жили в подвале, потому что панически боялись обстрелов. Завтра они должны были уехать в Меловое на легковой машине, в которой было еще два свободных места. В Меловом они должны были перейти границу в Россию, а в Чертково их должны были встретить знакомые и отвезти на вокзал в Кутейниково. Мне кажется, что З даже не предложил, а практически настоял, чтобы моя сестра и племянница уехали в Россию на этой машине. На следующий день машина не приехала и поездку перенесли на завтра уже на обычном эвакуационном транспорте. З умудрялся поддерживать связь по интернету. Он связал меня с братом. Я сообщил ему, что сестра и племянница завтра выезжает в Россию, и попросил, чтобы их встретили в Москве на Казанском вокзале. Брат настаивал, чтобы мы приезжали все. Но мы еще надеялись на скорое полное освобождение города, и я сказал брату, что мы пока остаемся. 28 марта К, ее дочь, моя сестра и племянница благополучно добрались до границы и вечером сели в поезд. 29 марта их встретили в Москве.
(продолжение следует)