Абзац

парадигма охуенности, молодость,  гнет посредственности.
короткий север обиды, неоновые лампы его заката. Вывеска темного неба над скрученными крышками обугленных домов. отражение заснувшего.
все вещи на местах там, где гаснут распахнутые точки, в болото опущенные лампочки, сокращение окружающего.
узлы оставленные на конечностях, связки вперёд ушедших. не экономить свет, дышать теплым пеплом на сырость онемевших бесчувственных пальцев. съедобная бесконечность рассвета.
запах снов в словах, хлопки книг, измерения шагов,  лёгкие под каркасами батарей, стук петли времени в окно. труп вчерашнего разговора в коробке под дверью, там забытый ключ от секретной кладовой, белая сметана стыда, приманка для несуществующего вида искренности. Отсутствие выхода из "ты всегда был здесь, собой". Походка с расслабленной шеей, с чернильной головой в поисках ракурса, прыжок на одной ноге из кузова с остальными в след уходящего часа. поиск среди неопознанных тел собственного тела. Письмена на утонувшем камне. страх всего лишнего в супе, практика удаления тени себя из света осознания, настольная лампа среди деревьев. зыбкая рябь в силовом поле приветственно вытянутой руки. теплая грязная сахарная вата в обертке присутствия чужого тела сверху. талая слюна на сгибе сломанного. ожидание что заберут, как у Льва Николаевича на пустом перроне, но не те, другие. шум какого-то прибоя или проезжающего поезда.