У слона - переучет

Я лежу на верхней полке,
сочиняю я стихи,
без значимости и толка –
мают взрослые грехи.

А вокруг –  шныряют волки –
элегантны и скромны,
шерстяны и очень тонки,
как настенные слоны,

и, летя в аэроплане, 
за кудыкину гору,
как привет далёкой Даме,
полушепотом ору:

– У горы толкутся лани! 
Там едят в бору кору!
Не сидится им в нирване 
по ночам и поутру,

в Палестине, в Пакистане,
и в метели, и в жару,
ни в дожде, и ни в тумане,
ни к несчастью, ни к добру.

Лани, волки зелены - 
праздничного цвета,
сверху всякому видны,
солнышком согреты!

Но слегка удивлены
важные поэты –
буржуины всей страны:
снизу не одеты,

с ними кошки  - влюблены - 
с флагами гуляют:
удивительно нежны –
приглашают к чаю

с кренделями, бутылями,
лососями, шампурами,
осетринными   икрами,
золотыми огурцами!

Бог им в помощь – от луны,
снова все удивлены,
буржуины белены,
наглотались, как слюны,

от сумы и от тюрьмы,
ох! Не зарекайтесь,
выше парусной сосны
прыгать не пытайтесь…

Я приехал в Индостан,
да уж  – солнышко печёт!
Досчитал до полуста, 
скоро будет горячо:

на меня наехал танк, 
фиолетовый, как панк,               
черноглазый, как паук, 
рук без ног и ног без рук!

Только хрен им, не почёт!
Ночь на грядках их растёт,            
время в темечко течёт.
У слона – переучёт!

21.12.19.   15.06.2022

Валентин Чугаев. "Китайский гамбит", 80х85, 2002