Лето 2022

   Это лето грозилось быть скучным ещё с глубокой зимы. Ну может не всё, но добрый его кусок точно. Супруг убедительно целую неделю взывал к моей сознательности на предмет того, что покараулить месяцок старушку маму, проживающую на черноморском побережье, пока ее дочка отлучиться в Армению по своим йоговским делам, самостоятельно у него нет ну совершенно никакой возможности. Не убедил. Я обожаю свою работу. И как в той прибаутке хожу на нее и в субботу, и в воскресенье, ну и т.д. Плавающий график. «Ах, белый теплоход, бегущая вода...» В моем случае – «Ах, белый паровоз...» Но и тут нестыковка – паровоз не белый. Разноцветный. Просто в рифму тогда не получится спеть. Цветной от того, что это детский аттракцион. Желтый вагончик, синий, зелёный, красный... А пою я постоянно потому что из динамиков заводные детские песенки летят все двенадцать часов трудового дня, как тут не подхватишь. Рельс это чудо отродясь в своей жизни не видело так как на самом деле является изначально электромобилем. Бегает по территории ТРК вольными траекториями радуя людей своим внешним видом или заложенными в него функциями. А я его «машинист», так же кассир и массовик-затейник. Это уже для директоров и пассажиров.

   И вот, на подступах к теплу, согласно февральскому ещё плану, моя вторая половина, благополучно укатила по взаправдашним российским железным доргам качаться в гамаке, а я осталась, отвоевав своё место под солнцем.

   Однако через неделю моей полностью самостоятельной жизни, весёлый железный кормилец в одну из прекрасных смен страшно заскрежетал при движении, чуть позже высыпал на плитку два кило молотого свинца, и остановился. Машинке предстоял марафет. А теперь ещё и полный марафет. Его, в основе своей, условно можно разделить на оказываемый мужскими и женскими руками. И раз голова Томаса, волею судьбы, оказалась на ремработах, мне пришлось временно переквалифицироваться в фею клининговой службы.

   Детишки они те ещё свинюшки-растеряшки, поэтому внутри вагончиков можно найти оставленным все что угодно, начиная от любимых кукол и заканчивая заначками в углах в виде жеваной резинки. Так что генеральную уборку стоило начать с салонов. Первый – желтый вагончик, жёлтый как прибрежный песочек. Открыла его...

   Песка было много. Но говорят звезд во вселенной ещё больше. Я лежала на животе и просеивала пригоршни этого чуда сквозь пальцы, одну за другой. Это же уму не постижимо сколько небесных тел, и ведь обязательно, по другому просто не может быть, где-то существуют не одна, и не две, и даже не миллион жизнесодержащих планет. А ещё, параллельно, мой мозг мучился вопросом – почему море, такое синее Черное море, многомильное море, заканчивается именно здесь, там где я лежу? Ни километром дальше в любую из сторон. Именно рядом со старушкой с  треккинговыми палками, бодро чешущей вдоль него? Свекровь у меня тоже, кстати, ходит с такими приспособами. Даром что восемь раз по десять лет прожила.  Десять тысяч шагов в день отдай, как Отче Наш. И чего ее охранять? Чтобы до Турции не добежала забывшись? Боялась связи с дочерью нет, и "скорую" будет некому вызвать. Поравнялась со мной и говорит:

– Домой бы пора, обгоришь, солнце уже высоковато.

Я, вздыхая:

– Да скоро приду. Сейчас вот все кассовые чеки собиру и приду.

   Честно говоря, чеки собирать совсем не хотелось. Чеки это мусор от жизнедеятельности Человека. Песок – это красота. Красота убегающая сквозь пальцы, потому что кругом  куда не кинь взгляд, четкие следы индустриализации Homo sapiens. Интересно как всё устроено на остальных миллиардах миллиардов обитаемых мирах? Есть ли там следы и какие?

   Свекровь зашагала дальше, а я повернулась на спину. Ну а что, загорать надо равномерно.

   Небо, синие небо, прямо как мой второй вагончик. Такой красивый, классический цвет. Жить от такого цвета хочется. Всех любить, всем улыбаться. Улыбайтесь люди, у-лы-бай-тесь! Иной раз смотрят на меня всей толпой, как на инопланетянина. Не улавливают совсем моих установок.

   Я разогнулась на голос. Меня спрашивали можно ли покататься.  Голос не хотел искренне катать ребенка. Просто отбывал повинность. И поэтому рот этого голоса был просто рот и все. Я – лицо красное, чёлка дыбом, прядь волос теперь мой личный рот жуёт. Ну а как по-другому если только что из позы «зю» вышла?  Это вам не йога-тур организованный, где ты под четким руководством инструктора в асаны входишь и выходишь. Вагончики тесные. Уж как могу. Достала тряпкой до самых дальних углов и то хорошо. Улыбаюсь:

 – Нет, но приходите завтра.  Сегодня небо себя моет.

   И как в доказательство сему факту внезапно пошёл дождь. Грозы на юге страшные. Таких гроз я не видела больше нигде.  Пришлось встать и все таки уходить домой.  От греха подальше. Другой бок будем румянить в другой раз.

   Бегу железнодорожными путями, мокрая вся, голову в плечи вжимаю, босоножками для баланса машу. Обходчики улюлюкают, смеются, зовут с собой, кричат:

 – Прыгай в наш домик. Покатаем.

   А он у них зелёный, но не такой красивый как мой. Мой сочный, как апрельская трава, чистый, как городской газон после ленинского субботника. А это что? И внутри наверняка бардак. Мимо. Ми-мо, граждане рабочие! Я сама вас покатаю.

 – Катаем все возраста от кулька и до плюс бесконечности! Все катаются за билеты! Не больше трех взрослых в один вагончик! Круг восемь минут...

   А лето то оказывается прекрасное. Может даже одно из самых лучших лет в моей жизни. Не зря весь май снилось счастье, что целое лето, красивое, жизнерадостное, цвета морской воды, золотого песка, степных лугов, закатного солнца и улыбающийся людей, полное любви, лето ещё впереди.