Любя и веря, я делаю то, что хочет от меня Отец

В любом случае, я всегда помню и ощущаю себя здесь гостем: мне всё здесь чуждо. Мне не нужен успех на каком-либо поприще, кроме сокровенного. Я равнодушен к деньгам и вытекающим из них материальным благам. Мне противна власть; я не хочу идти на поводу своего тщеславия, добиваясь славы: я не солидарен со своим тщеславием; я равнодушен к своему общественному статусу. Истина внутри меня, я центр Вселенной, я абсолютно самоутверждён <увы, но здесь попахивает и духовной гордостью>. Честолюбию просто нет места. Всё то, что действительно притягивает меня в этом мире, как то просторы, раздолье, красота, любовь, я ощущаю как просвечивание настоящих, свежих просторов, истинной и счастливой свободы, чистой и потрясающей красоты, прозрачной, как родниковая вода, мощнейшей любви, а потому воспринимаю как притяжение иных миров. Вот и получается, что я здесь гость. Настанет момент, когда я, такой же, как сейчас, скажу себе: «Сейчас», и почувствую своё непоколебимое бытие в тот момент времени (так я делаю частенько, чувствуя, что ничего не меняется), а через минуту я уже покину своё тело. И если Господь позовёт меня в иные миры, я в любой момент, презрев сиюминутную и ограниченную боль близких, способен, не сопротивляясь в душе, покинуть сию скорбную обитель. <Во как был уверен в своей праведности; и невдомёк мне было, что смерть не шутка, что ещё очень потрудиться надо над тем, чтобы она была светла и полна надежды… - 2004г.>
Пока же я здесь, я вижу смысл своего здешнего бытия, как и всякого другого своего бытия, в служении Пославшему, в исполнении Его воли, в прославлении Его Имени. Всё это очень глубокие и обширные понятия, выраженные, на мой взгляд, в символах; долгое время я не понимал и с отвращением отвергал их. Сейчас же я думаю, что всё, чему я так радуюсь, к чему стремлюсь и чего жажду, есть служение, исполнение и прославление. Любя, тоскуя, надеясь, веря, творя, борясь, молясь, я делаю то, что хочет от меня Отец. Увы, в этом мире служение также и в страданиях, в несении своего тяжкого креста. Это, быть может, тоже борьба. Рядом со мной трудятся и другие гости – братья мои по Духу и по Пути от Начала и до Конца. Но … я жажду, томлюсь и еле стою на ногах в этом душном полунебытии, и эти построения, когда я дошёл до них, сперва были для меня почти просто пустым звуком. Одно дело достичь чего-либо умом, понять, и совсем другое дело ощущать и жить в этом. Пока вокруг меня пустота, а внутри – странные фантазии, чуть-чуть от веры, немного от надежды и кусочек Истины <а где любовь?>.
… Писал я это письмо больше месяца, три недели ушло на переписывание в чистовик (в виде черновика письмо для постороннего нечитабельно). С моей стороны вообще почти подвиг то, что я его всё-таки дописал, вопреки всеподавляющей и всеохватывающей мясорубке, где я имею честь проходить обучение. Здесь я покамест обрываюсь, передав, однако, привет Инге, Игорю, дяде Боре и тёте Гале.
конец февраля – 27 марта – 18 апреля – 12 июля 1993 года (из письма двоюродному брату)