маньяк

я.. еbaл её труп,
сочиняя стихов безыскусных,
и жару проклинала,
недовольная бабка с клюкой,
и я жаждал свернуть
волшебство длинношее с хрустом,
но карету из тыквы
на развязке объехал другой..
и её целовал..
под раскидистой русской берёзой,
и текли две слезы
по изнанке дриадовых грёз,
и допивши до дна
поллитровку водяры палёной,
он пустую бутылку
пихал в розоватую плоть..
я - отчасти - вам лгал,
и, любя вдохновенно и кротко,
находил втихаря
отраженье насильственных сцен
в извращённом сознаньи
кассирши соседней «пятёрки»,
и спросить забывал
без конца, сколько женщине лет..
она шла по мосту
и терялась в сплетении улиц,
по течению вен
запуская бредовый бульон..
я во мраке окна
замечал, чуть сощурясь, страруху,
шевелящую ртом
и крестившую молча её..
и ребёнок, да, девочка,
в юбке с цветком георгины
из парадной врывалась
в залитый свечением двор,
а спустя ровно час
в помещенье чужое скользила
и кричала от боли
под нежно-глумливой рукой..
и лишалась рассудка,
зеркальному шкафу мерещась,
и тобой притворялась,
и в сказочном гулком лесу,
он, проткувши утробу,
с тягучим томлением резал
и, смеясь, потрошил
прекрасную юную грудь..
и соитье с остывшим,
но всё ещё дивным созданьем
заставляло его
дрожать в сладострастной тоске..
через час он свалил,
и я, из кустов вылезая,
отчищал от кишок
кармашики на пиджаке..
и ты пела во тьме
одну из десятков мелодий,
растирая по коже
вчерашние капли дождя,
и, зажмурив глаза,
стрелялась из вальтера в голову,
избавляясь зараз
от него, и меня, и себя.