Из-за роковой и последней черты

Ты за той роковой и последней чертой,
Без потов ледяных и безумных испарин.
И пускай ты была далеко не святой,
Но тем больше я буду за все благодарен.
За неслыханность шквала разгульных страстей,
За отчаянья вопли и счастья раздолье.
Где любовь – это страсть, а не видимость, ей
Платим подать потом мы немеренной болью…
Что ж, спасибо за каждый бесценный урок.
За открытие в сердце такого таланта,
Что звучит оно нынче, как плачущий рог
Ста бессмысленно мрущих в ущелье Роландов.
Благодарен за все, что в души руднике
Ты открыла – в огромном бездонном Клондайке.
За все вольты, за штопоры и за пике.
И за все, что пропел для тебя без утайки.
Благодарен тебе я за долгие дни
И за ночи, которые делал бы дольше.
И за то, что уходишь теперь, как они.
И за пламя зари, заблиставшее столь же
Ярким лезвием, как меч на входе в сады,
Из которых я изгнан теперь в одиночку.
Благодарен за чувство такой высоты –
Джомолунгма казалась похожей на кочку.
Мог безумным я быть, словно Иероним
Босх с тобою – за это спасибо большое.
Мог собой быть, когда откровенно раним.
И слова изливать, словно миро, душою.
Для меня ты священнее всяких икон
Быть умела без всяких сварливых нотаций.
Так что даже безумной любви Рубикон
Перешла, чтобы в сердце навеки остаться.
Чем слезами с ресниц, обожаемых мной -
Отряхни прахом с ног мое чувство, родная!
Ты причина тому, что уйду в мир иной,
С благодарностью этот мирок вспоминая.