Деду
бьет по бедру при каждом шаге.
Но здесь машине нет пути —
воронки, камни. Окна наги
без занавесок и без рам.
Там, в глубине, таятся тени
тех, кто недавно так хотел
поставить русских на колени,
но не сбылось. Их гложет страх.
А он идет, расправив плечи
туда, где гордо реет флаг,
не петь, не пить, не ставить свечи.
Четыре года без семьи
(сегодня дочке ровно восемь).
У них там хлопоты свои,
он здесь один. А в небе просинь,
в которой не воздушный бой,
а птицы. Как они прекрасны!
Пришла пора им гнезда вить,
и будет это не напрасно.
Лежат погоны на плечах.
Давно за сорок, не подросток.
Когда ты муж, а не вдовец,
стать штатским хочется так остро!
Словами все не передашь
и не изложишь на бумаге...
"Дошел!" — устало он вздохнул
и расписался на Рейхстаге.
Свидетельство о публикации №122061105413