Ошибка в дате

Не 2011, а 1993!
               
  В Центральном Доме литераторов вчера состоялось вручение Всероссийской литературной премии имени Н.С. Лескова «Очарованный странник». Не знаю всех лауреатов, но думаю, что премировали достойных. Мне запомнилось слово протоиерея Геннадия Рязанцева-Седогина, слово о том, как благодаря русской литературе, в частности и «Соборянам» Лескова, он пришел на путь служения Истине.
Но к учредителям Премии у меня есть вопрос. В вашем проспекте написано, что премия «Очарованный странник» была учреждена в 2011 году. Не могу в эти светлые дни выговорить  «неправда», говорю о том, что произошла ошибка ввиду неосведомленности учредителей.
В 80-90 годы провинциальная литературная газета «Очарованный странник» была голосом русской провинции. Ярославские писатели начинали ее на свои средства.
Название газете дал поэт Леонид Викторович Королев. А в 1993 году состоялось вручение премии
«Очарованный странник». Председателем жюри был Виктор Петрович Астафьев.
Теперь я хочу говорить о человеке, благодаря которому образована лесковская премия.
Тогда, в 80-е и 90-е, стихи Леонида Королева были многими знаемы и любимы в Ярославле.
Многие его стихи о сибирском детстве:

Сибирь, ее величество!
Куда б ни шли пути,
Мне детства, как античности,
Вовек не превзойти.
А что теперь он делает,
Сибирский сибарит?
По снегу ходит белому,
По-русски говорит.

       Или это:
До внутренних слез насмотрюсь я:
Над ангелом аура, нимб…
Вы только что из Белоруссии –
Там каждый четвертый погиб.
А мы – за Уралом мы пели!
Сибирское пело село.
Когда мы без света сидели,
Особенно было светло!

  Когда распался Союз, Леонид написал покаянно и пророчески:

И фрондировал я, и гусарствовал,
И, наверно, виновен в том,
Что остался от государства
Только в горле мешающий ком.
Впрочем, сколько б «до сэбе» ни перли
И в какие бы мглы ни вели –
Не конец – бугорок этот в горле,
А начало российской земли.

  Многие отчаялись, а он знал, что через это надлежит пройти. Очень близкий Леониду по темпераменту Владимир Корнилов тогда писал:

 Не различу, прекрасна ли, убога,
Не разберу, слаба или сильна,
Да только это не моя эпоха
И это вовсе не моя страна.

А Леонид верил в возможность начать с нуля. Об этом поэма «Иго», страшная, а окончившаяся вдруг озорным послесловием:

Какой-нибудь яйцеголовый,
Баб тиражирующий голых,
По фене ботающий псих
Опаснее орды монголов,
Опустошительнее их.

Мне рассказывали про одного студента, написавшего картель Жданову после выхода печально известного постановления. Пожалуй, Леня Королев (а его так все звали в Ярославле, памятуя про окуджавскую песню) мог бы тоже сделать подобное. Как защитил он ее перед всем двадцатым веком и наперед перед «Анти-Ахматовой», до которой не дожил:

В БУДКЕ

Тише. Спит Анна Андреевна. В знаменитой своей,
В литфондовской, в Комарове. В каморе. С ней сегодня
Подруга – Любовь Давыдовна Стенич.
Приехала, чтобы помочь.
Тени?! Это деревья. Качаются. Ночь.
Все в ней, в Ане, гудит, клокочет, все движется.
Будто голубь топчется перед голубкой. Грозные гули.
Странно Анечка спит. Даже страшно.
Во тьме подсознанья не молкнет словесный улей.
Бормочет. Поет. Гудит.
Спит Анна Андреевна в Комарово.
Час. Полвторого. Худо этой ночью было вам, тени.
Хоть часок бы вздремнуть. Так хотелось домой.
Днем-то не пугаешься Анны.
А ночью – это ж работают океаны, вулканы.
Это ж не какая-то дамская или даже мужичья лира.
- Что дэлает полумонахыня-полублудница?
- Поэт перед Богом, Ахматова – перед мужчиной.
Ну, разберемся, ребятушки, чин по чину.
Это вы, Иосиф Виссарионович, всегда перед бабой.
Это вы,  Александр Александрович, всегда перед дамой. Из ресторана.
Это ваш ветер. В трубе.

   В середине 90-х Леонид заболел. «Очарованным странником» овладели люди из тех самых, которые тиражируют. Жена Леонида красавица Марина вступила в борьбу. Она не выдержала – сердце остановилось.

Почти все стихи Королева последних лет посвящены памяти Марины (имя двоится – тут и Цветаева) и учителя – Владимира Соколова:

Без красоты, без музыки, без смеха
Остался этот мир.
Он, может быть,
Лишь нескольких людей прекрасных эхо.
Куда всегда хотела ты уехать?
Кому всю жизнь хотела позвонить?
Куда? Кому? Как оказалось, Слово –
Кит в океане. Позвонить? Кому?
Вот разве что Володе Соколову.
. . . . . . .
И мы пойдем к Володе Соколову,
Как только я тебе скажу «хеллоу!»
На свете том, на русском языке.

И напоследок еще одно, безумное, путаное, но для меня – чудо любовной лирики:

И флоксы чуть привядшие, и шея
Трамвайного, в морщинах, старика –
При мысли о тебе все хорошеет…
Из-за какого тайного кивка?
За что Верлен Рембо любил? И вшей его?
Что выстрелил в него?
Издалека
Я начал слово про тебя. Все мало!
И все малО… Руки довольно, взгляда,
Чтобы лютей напасть, чем на врага.
Напасть! И целовать куда попало!

Удостоенная в 2018 году вашей специальной премии Инна Ивановна Ростовцева на вопрос:
«Чьи имена в поэзии были для вас открытием?» ответила: «Королевы. Алексей и Леонид. И, пожалуй, Леонид мне ближе».
Жизнь Леонида оборвалась трагически. Он надорвался при подъеме тяжестей. Взамен отнятого «Странника» начал «Полушкину рощу», но и ее отняли. Дочь Елена попала в психлечебницу. Могла бы выписаться, но надо оплачивать квартиру, где все отключено: свет,
газ, вода. На филиал «Странника» в Чебоксарах было совершено нападение, пропали рукописи, погибли картины – будущие книжные иллюстрации - замечательного художника Виктора Бритвина. Трагически погиб племянник Лени Алексей, хоронивший дядю. Умерла в комнатушке его сестра – актриса Аделина Королева, у которой отняли квартиру.
История – трудный предмет, в ней надо отделить главное от второстепенного. И что главное - тоже бывает понято время спустя. И важно всякое напоминание и дополнение. Пусть будет и это.