Ураган

Под мозаичным куполом вокзала
Качнулась люстра в синем холодке,
Как будто кто-то выдохнул устало,
Ослабив силу в сжатом кулаке.
Не тут-то было! – вновь пошёл волною
Холодный выдох, дверью громыхнув…
По окнам пляс: там бились в паранойе
Три вереи; под красную луну.
Галдел народ, толпясь в глазастых кассах,
Чрез одного бронируя места.
Но что за спех пред чёрной страшной массой,
Что раскидать готова поезда?
И вот он пик:  неистово и жадно
Ворвался в зал гривастый Вихрь-Змей
И в стокопытном грохоте надсадно
Пошёл гулять меж кресел и людей.
И заметались поднятые люди,
Попав, как рыбы, в сети-невода:
Один бежал неведомо откуда,
Другой летел неведомо куда...
И пальцы впились в ручки чемоданов
И сто тревожных взглядов – как один…
Но сильный пол, особенно при дамах,
Талантливо играющий мужчин,
В великодушном рыцарском порыве
Сомкнул ряды и слабых заслонил.
А Змей гремел, гудел, взъерошив гриву,
Себя на трон всевластья воцарив.
Рванулась люстра и…  в хрустальном взрыве
Распалась в крошку, пол осеребря.
Хлопок, другой и… мальчика накрыло
Произведеньем «Три богатыря».
Алела кровь в бесчисленных порезах
И обагряла, капая, гранит…
А это кто? Ах, да, сотрудник прессы, –
Расскажет всё, ничто не утаит.

Оконных рам обвислые скелеты,
Лишённые под натиском стекла…
По всем углам пестрящие билеты,
Что не купили из-за «пустяка»…
И пассажиры шли сплошным потоком
Через тоннель, подальше от беды…

Но…  для чего природе быть жестокой,
Скрывая смерть в прозрачности воды?
……………………………

А в привокзальном тесном переходе,
У светлой стенки, с сумочкой в руках,
Пред быстриной текущего народа
Пережидала бабушка, пока
Погода стихнет и…  не торопилась
Людское место Змею уступать
И, в три перста
крестя
людей,
молилась,
Как о ребёнке будущая мать.