Пугало - из раннего

       

Как-то рано утром я проснулся
И со страшным криком ужаснулся.
Рядом что-то страшное лежало,
Сладко так храпело, бормотало.

И свалился в бешеном испуге.
Тихо осмотрелся я в округе.
Странные дела - дом мой, однако.
Как в нем оказалась эта бяка?

Пугало какое-то живое -
Жирное, противное, кривое.
Я вчера не помню, что как было.
Здорово, видать, меня накрыло.

Шнобель это чудо повернуло,
Зенки приоткрыло, сказануло:
“Милый, тише. Не мешай мне спать ты.
И зачем так рано встал с кровати”.

“Да какой я милый”, - отвечаю.
“Кто вообще такая? Знать не знаю.
Как ты здесь, чудило, оказалась?”
Я окстился. Нет, не показалось.

“Я же твоя девушка, я краля.
Я твоя Елена, твоя ляля.
Целовались мы с тобою нежно.
Ты уже забыл. Какой небрежный.

Мне всю ночь ты комплименты сыпал.
Лишнего, я знаю ты не выпил.
Краше не видал - сказал на свете
И не в жизни, и не в интернете”

Боже, неужели, так напился,
Что на пугало я соблазнился?
Надо ж было зверски так надраться,
Чтобы с ней в постели оказаться!

“Ты колени убери отселе!
В зеркало давно ли вы смотрели?
Дивная, прекрасная Елена,
А улыбка, будто у Гуимплена.

Не встречал задорней я мордашки
Даже в самой драненькой тельняшке.
Да, таких причудливых не много.
Морда будто бы у носорога.

Чирии пестрят на подбородке,
Как у сногсшибательной красотки.
Три соска красуются до брюха.
Ну а как воняет! Надо нюхать.

Брюхо же свисает до колена.
Ты есть несравненная Елена.
Руки-жерди палками повисли.
Ноги деревенским коромыслом.

Ты стройна, как старая кобыла.
На башке не волосы, а грива.
Как у крокодила твои зубы
И милы, как у енота губы”.

Пугало вдруг спрыгнуло с кровати
И ко мне помчалось своею статью.
В сторону отпрянуть сил хватило,
Чтоб меня оно не зацепило.

Дева истерично завопила:
“Что за шутки эдакие, милый!
Соблазнил меня сегодня ночью,
А теперь признать того не хочешь.

Знать в отказ отчетливо пошел ты.
Я тебе не папоротник желтый.
В жены взять меня ты обещался,
А сейчас нахрапом отказался”.

В туалет помчался в миг я тут же.
Вырвало меня в момент наружу.
Спиртом рот и нос прополоскал я
И обратно в комнату. Сказал ей:

“Шутки ты лихие брось! Довольно!
Будет для милиции прикольно.
Я ж тебе сказал, что знать не знаю.
Что же ты за наглая такая!

Никогда во сне и самом страшном
Пугал я таких не видел даже.
Быстренько, ты жирная корова,
Убирайся из моего крова.

Тут она вразмах раздухарилась.
  Яростно в истерике забилась.
“Доверять подонкам на минуту
Невозможно. И подам, знай в суд я.

Думаешь, что не найдут управы
На тебя? Какое имел право
Взять меня и нагло обесчестить,
Бросить после этого на месте.

Лучше позову-ка я папашу.
Он тебе, козлище, в рог то вмажет.
Точно знать тогда, подлец ты, будешь -
Стоило ли соблазнять такую?

Он тебе хозяйство то отрежет.
На куски тебя он в раз порежет.
Так что ты, голубчик, не гнушайся.
В жены взять меня ты соглашайся”.

“Знаешь мне, уродка, тошно даже,
Но не заливайся ты шантажным.
Как вообще с такой мордастой можно?
Ты ж на человека не похожа.

Так что прочь отселе убирайся.
И запугивать ты не пытайся.
Вон иди сейчас же и теперь же”.
И девицу выставил за дверь я.

Позже дал в ментуру заявленье,
Чтобы там учли это явленье.
Типы мне какие-то звонили.
Грубо и неистово вопили.

Дерзко задирались, угрожали.
Банду эту всю арестовали.
Пугало поймали, посадили.
Всех ее подельников накрыли.

Банда грабежами промышляла.
Пугало милиция искала.
Хоть была девица не красотка,
Но хотелось быть ей прошмандовкой.

Так как вызывала отвращенье,
То нашла иное примененье.
Хоть и промышляла по мужчинам,
Но травила их не клофелином.

Зелье колдовское подливала
И к себе влеченье вызывала.
С этим помогал всегда подельник.
Кто ж на нее взглянет, в самом деле!

И в глазах красавицей казалась.
Действие чар долго продолжалось.
Так как сим красотки занимались,
То все подозренья отметались.

Пугало к мужчине приходило,
Членов банды быстро наводило.
Открывала двери преспокойно.
И подельники влезали бойко.

Многих мужиков обворовала
Пугало-наводчица шалава.
Но вино особого храненья
Выручило. Это без сомненья.

Я один не пью его, а в сей раз
Рядом оказалась та мегера.
В хлам ее, как дикого прораба,
Напоил. Проспали до утра мы.

И надежно дверь была закрыта.
Пугала и не проникла свита.
А интима не было нисколько.
Лишь немного песен с пьяной полькой.

А подельник был официантом
Жертву он стерег и был гарантом.
В выпивку он подливал то зелье.
И за пугалом уж было дело.

А вино на утро хоть бурлило,
Действие же зелья подавило.
Ей же оставалось притвориться
Бедною, обиженной девицей.

А скандал же утренней порою
Был для отвлеченья лишь игрою.
Никогда в причудливой природе
Не встречал я эдаких уродин.

                2012