Шедевры Третьяковки Пётр Первый и царевич Алексей

                Пётр:
                Что ж, ты
                молчишь?..


                Алексей:
                Не смею
                говорить!..


                Пётр:
                Ну, что ж молчи -
                Словам моим внимая...

                Ты плоть моя...

                Но плоть уже больная,
                Которая не может
                Мне служить!..

                Что проку в том,
                Что ты хотел меня
                Низвергнуть с трона,
                Приобщившись к власти...

                Что при врагах,
                Мои дела браня,
                Причиной козней
                Послужил отчасти!..

                Ведь ты любил меня?..(останавливает
                бросившегося на колени сына)
                Постой, не нужно!..

                Должно - любил...

                И, всё ж, из наших душ,
                Моя к твоей стремилась,
                Безоружна!..

                Твоя же, злобно щерилась,
                Как уж!..

                Я к миру шёл войной...

                И знал, тем паче
                Ты хочешь мира -
                Злей войны оскал...

                А ты меня кусал,
                Как пёс бродячий!..

                Как в детстве груди мамок
                Ты кусал!..

                Ты с девками блудил
                По сеновалам...

                Пил водку по трактирам,
                Мне назло!..

                И мысль одна в уме
                Моём усталом,
                Как жернова крутилась
                Тяжело!..

                Довольно!..Хватит!..
                Что молчишь?..

                Алексей:
                Не смею?!..


                Пётр:
                Ну что же, я свою
                Закончил речь!..

                Ты плоть моя...

                И, всё же, я сумею
                Тебя, как палец
                От руки отсечь!..
                10.1986.


               
                Здесь всё уже
                Предрешено...

                И Алексею нет
                Пощады...

                Хоть он надеется
                Спастись,
                Ещё наверняка...


                Но оценив накал
                Страстей,
                Мы в тоже время
                Будем рады
                Попасть с тобой
                И в Монплезир...

                И в прошлые
                Века!..
                09.06.2022.




На картине в интерьере петергофского дворца Монплезир изображены Пётр I и его сын Алексей Петрович. Пётр I сидит справа от стола в кресле, отделанном красным бархатом, а слева от стола стоит царевич Алексей. На полотне представлена психологическая трактовка исторической драмы. Царевич Алексей, недовольный жёстким и деспотическим стилем, в котором проводились реформы Петра I, бежал в Западную Европу, но был оттуда возвращён и обвинён в подготовке захвата власти в России. С ведома его отца, Петра I, Алексей Петрович был заключён в Петропавловскую крепость, где умер от пыток 26 июня [7 июля] 1718 года.

Несмотря на внешнее спокойствие Петра I и царевича Алексея, их внутреннее состояние полно переживаний и душевного напряжения. По-видимому, между ними произошло бурное обсуждение, в результате которого Пётр I ещё более уверился в предательстве сына, которое подтверждается документами, разложенными на столе (одна из бумаг упала на пол). Прежде чем вынести приговор, Пётр I всматривается в лицо сына, всё ещё надеясь увидеть на нём признаки раскаяния. Алексей же под пристальным взглядом отца опустил глаза — уверенный в том, что Пётр I не решится приговорить к смерти собственного сына, он молчит и не просит о прощении.

Светотеневое решение композиции подчёркивает разницу между персонажами. По словам искусствоведа Татьяны Карповой, фигура царевича Алексея освещена более бледным, «словно лунным, мертвенным светом», который в этой ситуации символизирует то, что «он уже более принадлежит царству теней, нежели реальной жизни с её страстями и красками». В то же время, лицо Петра I, напротив, «энергично вылеплено контрастной светотенью». Угол стола и свисающая с него красно-чёрная скатерть («цвета; траура») как бы разделяют отца и сына и предвещают трагическую развязку этой драмы. Чередование чёрных и белых плиток пола имеет несколько толкований — «и выражение духа регулярности Петровской эпохи, и чёрное и белое в характерах Петра и царевича, и шахматная доска, на которой разыгрывается финал партии, проигранной Алексеем».

В исторических документах нет свидетельств того, что Пётр I когда-либо допрашивал царевича Алексея во дворце Монплезир, который к 1718 году ещё не был полностью достроен — наоборот, есть утверждения, что «в действительности это происходило не в Монплезире». Также полагают, что вряд ли Пётр I допрашивал царевича один на один. Хотя Ге, по-видимому, знал об этом, тем не менее, он принял решение изобразить на картине только Петра и Алексея, чтобы иметь возможность сосредоточиться на психологии их переживаний.

Изображённый на картине момент мучительного поиска решения свидетельствует о том, что Ге хотел показать в Петре I не палача, а отца, переступающего через свои личные пристрастия ради интересов государства. Искусствовед Алла Верещагина отмечала, что «впервые в русской исторической живописи были созданы типические, чуждые идеализации образы реальных исторических деятелей», поскольку «психологизм обусловил подлинный историзм произведения».