От Homo sapiens к Homo erectus

       Добро вокруг поредело,
       скукожилось, уползло,
       скурвилось до предела
       и заменилось злом.
       Зинаида Палайя. Окаянные дни.

Добро поредеть не может.
Оно либо есть, либо нет.
Конечно, не всякому тоже
Понятен этот секрет.
Хотя он и прост, и строен,
И ясен в простом миру:
Нельзя насильно устроить
Счастливую жизнь никому.
Нельзя упросить и заставить
Любить или верно дружить,
Особенно, если парень
По-своему хочет жить.
По-русски.
Не по-индусски,
Не по-грузински 
И по-украински.
И это не блеф и не пасса,
Ни стёб и ни агитпроп.
Обычный парень с Донбасса
Готовит нацистам гроб.
Ни лодырь и прихлебатель,
Спокойный, не гоношист,
Ни подлой руки предатель,
Ни полицай, ни фашист.
Участливый и задорный,
Ни бука и ни трепач,
Не подхалим тошнотворный,
Ни живодёр, ни палач.
Ни паникёр, ни кликуша,
Ни вор и ни мародёр.
Он не наводит пушек
По мирным домам в упор...
Не угрожает зловеще,
В кровь разбивая лицо,
Он не насилует женщин,
И не из подлецов.
Да, не всегда прилежный,
Зато не стреляет в детей,
Не поджигает потешно
Древние стены церквей.
Руки не рубит пленным,
Не прибивает к кресту,
Милостив к убиенным,
Пестует сироту.
Он не назойлив докуки,
Не допускает кокетств.
И не хранит в ноутбуке
Кадры своих изуверств.
Свастику не малюет,
Не проклинает богов,
И из-за спин не воюет
Немощных стариков.
Жизнь его, словно повесть,
Подвиг не затеним.
Всё потому, что совесть
Не умирает с ним.
А переходит к внукам,
Веткой живой от ствола,
Чтобы не стали звуком
Клятвы земной слова.
Клятвы огромной силы
Той, что нельзя не знать:
Вечно любить Россию,
Словно отца и мать.
Не унижая при этом
Вокруг себя никого,
И, если приходит с советом,
То, как для себя самого.
***