Пока не вписан эпилог...

И наш панельный старый дом,
увы, стал чем-то вроде цели –
с утра крик чаек за окном
поднимет мёртвого с постели.
Плюс перекличка у ворон
на ноте, пагубной для слуха,
что добивает сладкий сон
до праха, или же до пуха.
Не важно как, эффект один –
в глазах две спички для упора,
а уши ловят рёв машин
какофонического хора.
Как тут не вспомнить отчий дом
среди цветущих роз и сада,
когда звучали перед сном
лишь соловьиные рулады,
да иногда дворовый пёс
залаять мог из-под навеса.
А утро шелестом берёз
встречало солнце из-за леса,
что поднимался над рекой
в клубах белёсого тумана…
Теперь всё сделалось строкой
давно не детского романа.
И босоногие года
легли в канву воспоминаний,
и поседела борода
от нужных и не очень знаний.
Вокруг бросаешь только взгляд,
что загорается порою,
когда хотелось бы назад
из пенсионного покоя,
но видишь город, дом другой,
другие дни, другие лица
и понимаешь, к жизни той
уже никак не возвратиться.
А этой надо дорожить,
ценить все мелочи: и чаек,
которым нравится кружить
с голодным видом попрошаек,
и вороньё среди двора
с его горластым, жадным криком,
и звуки каждого утра
в переплетеньи многоликом
явлений, судеб и дорог
былых, реальных и грядущих,
пока не вписан эпилог
и я ещё в числе живущих.