Врубелю

Звон церковной белеющей башни
позабытым давно декабрём
отсылает меня во вчерашний
день, в котором с тобою живём.

Небосвод прижался печально
к сирым космам поникших берёз,
к куполам церквушки - плечами,
к сердцу - холодом стынущих слёз.

Вспоминаю я киевский воздух 
и Кирилловской церкви дурман,
воскрешающий мир, где был создан
и не создан наш долгий роман.

Молчаливо с тобою сидели
мы на заднем сиденье Форда,   
и прощались с церковью белой,
пролетевшей сквозь дни и года.

Там образ любим был неистово,
там тысячелетья молчат,
там тайны и добрые истины
холят своих внучат.

В том храме, работая кистями,
отправляя в вечность  себя,
живописец   возлюбленной в мыслях
поклонялся нежно любя.

Небосвод прижался отчаянно
к моей спящей зимней душе,
не согретой солнца печами
в нашем стынущем  шалаше.

И теперь, сожалея о сделанном
и не сделанном больше того,
я блуждаю в мире потерянном
и виню лишь себя самого
               
за утрату терпенья и веры,
за потерю растраченных лет,
счёт которых ценой не измерен,
звон которых никем не согрет.

1980 г. Киев, 1981г. Алма-Ата,
29.10.2020,  Пермь

Врубель, в Киеве в начале прошлого века расписывал
при реставрации Кирилловскую церковь(12 век)

В.Чугаев. «Сон» 82х82, 2003-2013