Оп 2-118

Коммунизм так же отличается от пиратства, как ядовитый гриб от съедобного. Всякая ложь от всякой истины отличается не больше. В лесу живешь? – изволь быть хорошим грибником, а иначе или отравишься, или с голоду помрешь, валя все грибы в одну, мусорную кучу. Многие грибы выглядят весьма неказисто и подозрительно, но их есть можно, а многие ярко и молодцевато, но их есть нельзя. От ядовитых всегда исходит какой-то чужой конторский запах…

И чем больше съедобных грибов знаешь, тем сытнее живешь… (Эту проповедь одноглазый  в лесу написал, когда был ещё не истинным пиратом, а  настоящим разбойником. Сейчас все речуги его только про рыбу, причём намекает, что не бывает рыбы плохой, так что хватай всю подряд, на худой конец нашей кошке сгодится... то бишь тигру, который жрёт пассажиров, чего уже не умеет делать пират, ибо его совесть чуть не загрызла... А худой нынче пошёл пассажир, и пираты худые, так что без рыбы не прокормишь такую скотину... Полно, кстати, пиратов, которые вовсе не знают, что такое "грибы" и их глаза наполняются страхом, когда про такие диковины говорит одноглазый, так что ещё вопрос, какая проповедь его популярней - про рыб или же про грибы. При том, что  он и про птиц знает немало, их только надо поймать на лету, с помощью трёх предложений...)


Подумал одноглазый : «не буду я книги писать – всему миру же не вместить написанных книг, а сам я буду ходить с одурманенной от писанины головой, с расслабленным от сидений и лежаний телом… Нет уж, чем дрочить компьютер, лучше пусть распнут меня на кресте как бунтаря и пирата, который может только чертить на песке..."

---

Вовки-пирата сон (а сны -  это вести значительные, раз неподдельные): «Лечу зуб – вот этот же зуб, что на самом деле сейчас лечу молотком; лечит врач сначала, а потом вдруг наш одноглазый; и как-то он ткнул и хлынула кровь, да так, словно у меня не рот, а брандспойт. Закричал, захлебываясь: ««Скорую»!» и рванул на палубу, где как раз разгорался костёр. В итоге кровью был остановлен пожар, а пожаром остановлена кровь... Но зуб, сука, через день всё равно разболелся, чуть только зажил ожог..." (С такими кошмарами не смог дальше пиратствовать Вовка, пришлось ему купить квартиру себе возле зубной поликлиники...)


«Да, есть у моей посуды изнаночная, неприятная сторона, но зачем вам она, вы спокойно кушайте, тарелок не переворачивая. Ну, черная, грязная, склизкая она – так что с того? Передок сверкает белизной, на нем рисунок красивый нарисован, и звон музыкальный от всякой чайной ложечки, от всякой ложки столовой и даже от всякого половника - контрабаса и полковника…» - с намеком одноглазый речь толкнул, мол, за золотом скрыты грязные дела, но баб такое никогда особо не смущало, лишь бы он ванну регулярно принимал... (Бабы - это вода, а вода - это вещь самая всемогущая и бессильнейшая. Грязь для неё вообще ничего, да и  с кровью она обычно  справляется, немного видны только неаккуратные  застарелые пятна...)


Заковыристо он сейчас пиратствует, подмигивая. Раньше приборная панель на корабле была простая, местами даже деревянная, два рычага торчало, причем один весьма тугой, три стрелки были всё равно, что нарисованы, а теперь всё как в звездолете: панель в обхват для длинных рук, лампочек, что звездочек, а вместо рычагов всего одна тайная педаль - чтобы в нужный момент отправлять на дно морское недостойных членов команды...