Оп 2-117

Одноглазый не успел испугаться, как уже можно радоваться; не успел обнадежиться, как уже хочется приуныть; не успел раздражиться, как уже что-то рассмешило; пришел унижаться, а уже можно гордиться; пришел разговориться, но нужно молчать и в испуге прижался язык за зубами, как боец прижимается к палубе за слишком маленькой для него загородкой; хотел унизить, но вдруг увидел силу, и возблагодарил Бога - почему-то Аллаха - что не успел ничего сделать, всего лишь презрительно полуотвернулся, но это можно замазать, сделав вид, что в той стороне его что-то заинтересовало, хотя там всего лишь серая мертвая стена. Не успел начать, а уже надо быстро кончить и бежать; не успелось начаться делаться и мастериться, как уже все кончилось; сидит в тишине разочарованный, вдруг в почтовый ящик со стуком падает письмо - с очень неприятным известием, что никто его не принял в пираты; подучись, мол, на суше пока, в обычных разбойниках. Заметили, суки, что даже гопником он ни дня не бывал…


«Раз, два, три...» - все уже на счёте «пять, шесть», а одноглазый еще на «два, три». Вдруг на новом обороте совпал со счетом - и  обрадовался, прошлое забыто, его никто не заметил, а вон те двое-трое, смотрит, начали заметно отставать! – однако, вот уже опять сбился мой герой... Из восьми счетов половину огорчаемся и пугаемся и половину радуемся. «А ведь никому на корабле эта чертова зарядка не нужна, а тем более ты в этой зарядке — так чего трепетать конечностями и волноваться?» - «Но не стоять же...» - «Улыбайся и передразнивай! Что за сука  этот новый капитан!" (Но тут вдруг озвучено, что никому не нужен одноглазый, он инвалид и не справляется и я, как  попечитель, могу его забирать и на х.уй уматывать...)