Восточная сказка Караванщик Али

На востоке солнце всходит,
море Красное вдали,
по пескам верблюдов водит,
караванщик дед Али.

Проведет в любой пустыне,
верный выберет маршрут
и не только по равнине,
хоть в Коканд или Бейрут.

Не страшны ему барханы
или горные хребты,
всюду водит караваны,
даже там где нет воды.

Испытал за жизнь немало,
унижений и невзгод,
ведь судьба его мотала,
по земле из года в год.

Добротою отличался,
но не сдержан на язык,
на закон и власть ругался,
правду говорить привык.

Он высмеивал тиранов,
их придворных мудрецов,
прославляющих болванов,
не жалея лживых слов.

За сирот и вдов вступался,
часто жизнью рисковал,
против зла как мог сражался,
для людей легендой стал.

Все Эмиры проклинали
и пытались разыскать,
за поимку обещали,
золотых сундук отдать.

Если кто нибудь укроет,
или видел и смолчит,
голову на плахе сложит,
казнь публичная грозит.

Каждый рад помочь с приютом,
ведь средь рваной бедноты,
старика считали чудом,
к ним сошедшим с высоты.

Не нашлось среди народа,
кто б за деньги продалсЯ,
чтоб не стать позором рода,
горь презрения вкуся.

От Багдада к Самарканду,
он с богатым грузом шёл,
повстречал в ущелье банду,
неизвестно кто навёл.

Стали отбирать товары
и грузить на лошадей,
эти волжские булгары,
из отчаянных людей.

Им главарь кричит:"Быстрее,
рядом с нами Бухара,
брать с собою что ценнее,
уезжать назад пора."

Всех друзей Али связали,
принялись за старика,
к атаману прибежали,
странный взгляд у чужака.

(Атаман)
"Что за глупый бред несете,
ученик Пророка, дед?
Мне в глаза нахально врете,
нету время для бесед.

Впрочем, ну-ка притащите,
хоть на чудо посмотрю,
что разинув рты стоите,
с ним одним поговорю."

Привели Али к злодею,
сами грабить продолжать,
за свою боялись шею,
старший может наказать.

(Атаман)
"Что ответишь мне, почтенный,
твой ли это караван?
Поделиться долг священный,
среди равных мусульман.

Как не хочешь? Что такое?
Может остановишь нас?
Дело это непростое,
на куски порубим Вас.

Разговор наш затянулся,
хочешь жизнь спасти свою,
почему ты улыбнулся?
Отвечай не то убью."

(Али)
"Ты бандит и разрушитель,
главный войска своего,
знай Небесный Покровитель,
отвернулся от него.

Те дары что ты похитил,
принесут тебе беду,
я на свете много видел,
погоди азан прочту.

Хочешь вместе помолиться,
хватит этой чепухи,
совесть сразу исцелиттся,
а Аллах простит грехи.

(Атаман)
"Кто ты, джин, а может хуже,
неужели сам шайтан?
Речь твоя пронзает уши,
уводи свой караван.

Больше мне не попадайся,
только замолчи молю,
встречу вновь не обижайся,
сразу голову срублю."

Что успели похватали
и пустились наутёк,
вслед проклятья посылали,
от копыт летел песок.

Караван освобожденный,
путь продолжил в Бухару,
груз во многом сохраненный,
прибыл в город по утру.

Отдохнуть не помешает,
для скотины и людей,
в Самаркад не опоздают,
есть в запасе восемь дней.

В Средней Азии известно,
нет прекрасней Бухары,
здесь ремесла повсеместно,
кузнецы и гончары.

Златошвейное искусство,
в ярких тканях из шелков,
передать стремятся чувства,
лучших в мире мастеров.

А ковры персидских краше,
видно сотканы с душой,
шерстяной тончайшей пряжей,
с восхитительной каймой.

Перед ними город славный,
как один большой базар,
на востоке самый главный,
продают любой товар.

Толпы разного народа,
все торгуются кричат,
дыни, тыквы с огорода,
фрукты кто имеет сад.

Караван старик оставил,
попечению друзей,
путь свой к площади направил,
чтоб разведать новостей.

Во дворце Эмир проснулся,
зазевал разинув рот,
с наслажденьем потянулся,
почесал рукой живот.

Ростом мал, широк в обхвате,
пятит пузо напоказ,
если б можно было... кстати,
перепрыгнуть в самый раз.

Властелин Джафар в восторге,
день сулит приятным быть,
как в восточной поговорке:
хорошо богатым жить.

Слуги быстро прибежали,
умывать и одевать,
низко головы склоняли,
глаз не смея поднимать.

Словно кот Визирь прокрался,
раболепно спину гнул,
сладострастно улыбался,
еле шею не свернул.

(Эмир)
"Для чего с утра тревожишь,
нету мочи обождать?
Рассердить случайно можешь,
знай придется отвечать."

(Визирь)
"О велкиий Повелитель,
неужели б я рискнул,
Ваших славных дел Хулитель,
нынче в город заглянул.

Дервиш старика приметил,
поспешил мне рассказать,
я уверен он не бредил,
стражникам велел поймать.

Будет проще сделать это,
у дворца назначен суд
и сегодня до обеда,
люди к площади придут.

Старый друг Али чеканщик,
тот что делал Ваш портрет,
не художник, а обманщик,
сходства даже рядом нет.

Солнцеликого Эмира,
как купца изобразил,
ждет преступника секира,
сам себя приговорил.

Или жизнь ему оставить?
Плеткой выпороть при всех?
Будут Вас любить и славить,
милосердие не грех.

Средь толпы Али отыщем,
обязательно придёт,
посулим награду нищим,
кто на старца донесёт."

(Эмир)
"Ну тогда другое дело,
хоть весь город обыщи,
месть давно в душе созрела,
на веревке притащи.

Да смотри предупреждаю,
ускользнет на этот раз,
за измену посчитаю,
коль не выполнишь приказ."

Пятясь задом удалился,
низко кланялся визирь,
поручением гордился,
раздувался как пузырь.

Если он Али поймает,
слава будет и почет,
а болван Эмир считает,
что ему пойдет в зачет.

Звать начнут к себе на службу,
падишахи и султан,
предложить захочет дружбу,
даже сам хивинский хан.

В голове кружились мысли,
как туман окутал хмель,
чувства совести не грызли,
не известные досель.

С минарета у мечети,
громко муэдзин поет,
простирая руки к Мекке,
на намаз людей зовет.

Преклонил старик колени,
взор к Каабе обратил,
в образе незримой тени,
с ним Пророк заговорил.

(Муххамад)
"Почему Али печален,
что случилось расскажи?
Правоверный мусульманин,
тяжкий камень сбрось с души."

(Али)
"Мир Посланнику Аллаха,
у Всевышнего прошу,
не испытывая страха,
жив пока добру служу.

Я разбойников прощаю,
тех кто грабил караван,
а Эмира презираю,
он совсем забыл коран.

Позабыл законы чести
и визирь ему подстать,
нет желаний кроме мести,
да народ свой истязать.

Мне товар доставить надо,
вырвать друга у врагов,
это лучшая награда,
за нее на смерть готов."

(Муххамад)
"Все Аллах Великий может,
попроси и помолись,
верю он тебе поможет
и на этот раз спастись."

Тень едва затрепетала
и исчезла в тот же миг,
на душе спокойней стало,
поднялся с колен старик.

Люди к площади спешили,
вышла стража из дворца,
двери с грохотом открыли
и визирь сошел с крыльца.

Следом крытые носилки,
в них эмир на ложе влез,
у рабов дрожат поджилки,
поднимать подобный вес.

Наконец расположились,
пересел Джафар на трон,
а придворные столпились,
за спиной и с двух сторон.

Трубы длинные завыли,
предвещая высший суд,
правоверные застыли,
вот чеканщика ведут.

(Визирь)
"Наш Священный Повелитель,
Благородной Бухары,
он Отец наш и Учитель,
мысли и дела мудры.

Новые вводил налоги,
только поддержать казну,
где найдете на востоке,
столь цветущую страну?

Он в молитве ежедневной,
у Создателя просил,
чтобы в этой жизни бренной,
подданный в достатке жил.

Данияр чеканщик здешний,
изуродовал панно,
что с Владыкой безутешным,
даже сходства лишено.

За такое преступленье,
осудить его должны,
не достоин он прощенья,
не признав своей вины.

Милосердный Повелитель,
да хранит его Аллах,
правоверных Покровитель
и судья в мирских делах.

Отпускает на свободу,
нет Правителя мудрей,
без обиды на работу,
сотню жалует плетей."

(Али)
"Братья, что же вы молчите,
говорю начистоту,
Повелителя хвалите,
за такую доброту.

Справедливое решенье, 
если б дали в руки плеть,
отхлестал без сожаленья,
что разбойника жалеть.

Мне за Мудрого Джафара,
выпороть себя не грех,
поклянусь среди базара,
есть желание у всех."

Люди скромно улыбались,
шутке старого Али,
ведь шпионов опасались,
а они следить могли.

Шум. Визирь насторожился,
страже дал приказ искать,
как сквозь землю провалился,
да куда ему поймать.

Про чеканщика забыли,
что стоять расправы ждать?
Пока снова не схватили,
он решил пора бежать.

Злые стражники метались,
пробираясь сквозь толпу,
Данияр с Али забрались,
под стоящую арбу. 

Люди сразу обступили,
уберечь от глаз чужих,
осторожно проводили,
когда крик и шум утих.

Вместе с новыми друзьями,
оказались в чайхане,
им чайханчик над углями,
плов готовил в казане.

Чаем угостил радушно,
из сушёного цветка,
а затем присели дружно,
слушать байки старика.  

Рассказал о дальних странах,
про обычаи и быт,
про эмиров и султанов,
потерявших всякий стыд.

Угнетающих народы,
отнимая каждый грош, 
чтоб сильней росли доходы,
у Владыки и вельмож.

(Али)
"В Бухаре давненько не был,
но сегодняшним судом,
удивлен как люди слепы,
что не борятся со злом.

Наказали б Данияра,
по надуманной вине,
после этого кошмара,
не сидеть нам в чайхане."

(Чеканщик)
"Лет уж десять не видались,
если бы не ты Али,
от спины клочки остались,
иль до смерти засекли.

Стражников отвлек вниманье,
средь толпы тебя узнал,
затаив едва дыханье,
за тобою побежал.

Видел как визирь затрясся,
в предвкушенье ликовал,
исказила рот гримасса,
когда снова не поймал."

Долго весело болтали,
что эмир большой осёл,
над визирем хохотали,
от беды Аллах отвёл.

Обнимались на прощанье,
раставаться час настал,
с них хозяин в знак признанья,
денег за обед не взял.

(Али)
"Данияр, пойдем со мною,
с караваном в Самарканд,
здесь рискуешь головою,
лучше этот вариант."

(Чеканщик)
"Я бы рад, но есть причина,
о которой не смолчишь,
тяготит меня чужбина,
от судьбы не убежишь."

(Али)
"Что ж погонщики помогут,
прикажу тебя связать,
хоть словами в целом тронут,
не оставлю погибать.

Через месяц возвратимся,
есть идея не робей,
мы еще повеселимся
и порадуем людей.

Над эмиром посмеемся,
глуп, бездарен и труслив,
за обиду с ним сочтемся,
будет помнить сколько жив."

Из разумных опасений,
время нечего тянуть,
без излишних промедлений,
караван продолжил путь.

Добрались как обещали,
к Самарканду наконец,
про бандитов рассказали,
получил товар купец.

В честности не сомневался,
старец обмануть не мог,
за потери не ругался,
отдал с деньгами мешок.

Подготовит груз обратный,
но на этот раз в Каир,
путь тяжелый и опасный,
через весь арабский мир.

Десять дней на отдых дали,
для скотины и людей,
место тихое искали,
для ночлега поскромней. 

Город древний и прекрасный,
с Бухарою спор ведет,
ей соперник неподвластный,
развернуться не дает.

Здесь эмир безвольный правит,
а визирь ленивый плут,
стражникам почти не платит,
как хотят пускай живут.

Бродят молча по базару,
ищут что бы им стащить,
приценяются к товару,
не успеешь уследить.

Вдруг Али остановили,
обыскали старика,
с удивленьем рты открыли
и застыли у мешка.

(Старший)
"У кого украл, сознайся?
Или нес в казну отдать?
Если так не сомневайся,
мы готовы передать.

С тяжестью такой тащиться,
старику в твои года,
смело можешь положиться,
что доставим без труда."

(Али)
"Стражи верные порядка,
Ваши речи как щербет,
жаль во рту не стало сладко,
вот послушайте ответ.

Эти деньги заработал
и налоги заплатил,
с радостью эмиру б отдал,
да Аллах не разрешил.

Можете полюбоваться,
потрясти, послушать звон,
но монет нельзя касаться,
чтить обязаны закон.

Правоверные смотрите,
видите течет слюна,
с миром воины идите,
уплатил свой долг сполна."

Люди громко хохотали,
начали потом кричать,
за придирки осуждали,
стража бросилась бежать.

(Старший)
"Дед который издевался,
понял я, Али- хитрец,
поначалу сомневался,
нужно срочно во дворец.

О случившемся расскажем,
сам визирь начнет хвалить,
преданность свою докажем,
не забудет наградить."

(Стражник)
"Как Али, скажи не шутишь?
Говорят он в Бухаре,
зря визиря взбаламутишь,
нас изжарит на костре.

Где теперь искать бродягу,
спрятался наверняка,
мы нарушили присягу
и лишимся языка.

В лучшем случае конечно,
хуже если с головой,
глупо поступать беспечно,
может кончиться бедой."

(Старший)
"Думал вместе поживимся,
но не жизнью рисковать,
чтож давай договоримся,
об увиденном молчать.

Пусть Али где хочет бродит,
в Самарканде, в Бухаре,
нас ни сколько не заботит,
хоть в любой другой дыре."

Постояли, отдышались,
выкинули мысли вон,
убежденными расстались,
им приснился глупый сон.

Данияр с Али сидели,
на расстеленном ковре,
птицы звонко песни пели,
на ухоженном дворе.

Под сплетенным виноградом,
тень блаженная кругом,
был хозяин не богатым,
с радостью впустил в свой дом.

Чаем угостил почтенных,
фрукты сочные принес,
персиков и груш отменных,
сад чудесный рядом рос.

Сразу занялся делами,
не хотел стеснять гостей,
зарабатывал руками,
как и тысячи людей.

(Али)
"Вот какая, брат, идея,
ты отправишься назад,
по дороге слухи сея,
караван пойдет в Багдад.

Если рассчитал разумно,
атаман не устоит,
из за жадности бездумно,
за добычей поспешит.

Он бы сильно пригодился,
постараюсь убедить,
хорошо бы согласился,
с нами сделку заключить."

Так они и поступили,
расставаясь до поры,
Данияра проводили,
встретят возле Бухары.

Тропка узкая петляет,
а за каменной грядой,
его всадник поджидает,
крупный с черной бородой.

(Всадник)
"Мир тебе Благословенный,
почему в песках один,
куда держишь путь Почтенный,
знать желает Господин?"

(Данияр)
"И тебе мир, храбрый Воин,
я иду к себе домой,
чем вниманья удостоен,
у него вопрос какой?

Ремеслом живу на свете,
есть чеканщика талант,
но сегодня на рассвете,
я покинул Самарканд.

Зарабатывал немного,
на базаре торговал,
по печальной воле рока,
вор бесстыжий обокрал. 

Тороплюсь теперь обратно,
земляка Али видал,
было встретиться приятно,
мне совет вернуться дал.

Караван в Багдад готовит,
раз такое в сотню лет,
есть которые злословят,
мол богаче груза нет."

(Всадник)
"Хорошо, ступай Достойный,
да хранит тебя Аллах,
твой обидчик непристойный,
будет каяться в грехах.

Господин тобой доволен,
забери себе кисет,
он сегодня сердоболен,
десять золотых монет."

Всадник быстро удалился,
Данияра била дрожь,
аж в лице переменился,
на эмира так похож.

Старика узнал желанье,
понял атаман при чем,
перевел едва дыханье
и побрел своим путем.

В Бухаре Джафар гневится,
на визиря третий день,
тот поднять глаза боится,
ходит бледный словно тень.

(Эмир)
"Ты, презренный искуситель,
обещал Али поймать,
венценосный Повелитель,
по ночам не может спать.

Где теперь искать бродягу,
как с тобою поступить?
Выгнать вовсе как дворнягу
или все таки казнить?"

(Визирь)
"О, Великий и Могучий,
не губи меня прошу,
убежден поможет случай,
верой-правдой отслужу.

Мне шпионы доложили,
скоро к нам прибудет сам,
по пятам за ним следили,
притащу к твоим ногам."

(Эмир)
"Если снова извернется,
голова лишится плеч,
сожалею, но придется,
палачу ее отсечь.

Помолись о бедной шее,
убирайся с глаз долой,
действуй в этот раз хитрее,
долг спеши исполнить свой."

Был унижен перед свитой,
из подлобья наблюдал,
кто по глупости открыто,
над визирем хохотал.

Кланялся и улыбался,
пятясь задом до дверей,
жаждой мести наслаждался,
каждого подвергнет ей.

Неприятности уладит,
возвратив себе почет,
трепетать врагов заставит,
навсегда закроют рот.

Время быстро пролетело,
вышел караван Али,
помнит с кем имеет дело,
ждет засада впереди.

В стороне от Самарканда,
ближе к древней Бухаре,
собралась в ущелье банда,
атаман в своем шатре.

Пригласил для разговора,
самых старших главарей, 
его верная опора,
из отчаянных мужей.

С Предводителем согласны,
грабить станут караван,
в этом месте безопасно,
им понраву дерзкий план.

Вышли после совещанья,
дух разбойников поднять,
атаман прервал молчанье,
ему есть о чем сказать.

(Атаман)
"Слуги верные Пророка,
да поможет нам Аллах,
мы гроза всего Востока
и повсюду сеем страх.

Ждем богатую добычу,
тот кто старца приведет,
вдвое долю увеличу,
сколько сможет унесет.

Сам расправиться желаю,
с караванщиком Али,
за обиду покараю,
будет каяться в пыли.

Может жизнь ему оставлю,
если станет умолять,
не захочет обезглавлю,
мне нетрудно грех принять."

С ликованием встречали,
предводителя слова,
веселились и кричали,
в предвкушенье торжества.

Подал знак, умолкли крики,
воры бросились к холмам, 
похватав щиты и пики,
затаились по местам.

Караван вошел в ущелье,
окружив со всех сторон,
совершили нападенье,
всюду слышен сабель звон.

(Али)
"Братья, стойте, прекратите!
Души не зачем губить?
К атаману проводиите,
надо с ним поговорить.

Он искал со мною встречи,
воле свыше покорюсь,
пусть услышит старца речи,
его гнева не боюсь."

(Атаман)
"Рад тебе, старик Почтенный,
в Бухару зачем спешил
или долг вернуть священный,
ты по прежнему забыл?

Отойдем в сторонку лучше,
чтоб людишкам не мешать,
не нужны чужие уши,
мне о чем хотел сказать?"   

(Али)
"Сходство редкое с эмиром,
шутку с ним хочу сыграть,
я сюда явился с миром,
атаман тебе решать.

Есть идея как на время,
нам Джафара подменить,
сократить налогов бремя,
жизнь народу облегчить."

(Атаман)
"Ты, любезный не рехнулся,
я в эмиры, полный бред?
Как язык твой повернулся,
ну спасибо за совет.

Да за это преступленье,
могут запросто казнить
и по сходству есть сомненье,
как такое может быть?

Говорят он толще втрое,
ростом ниже раза в два,
нет старик оставь в покое,
дорога мне голова.

Вдруг дознаются из свиты,
что задумали с тобой,  
будем палками избиты,
а закончится тюрьмой."

(Али)
"Как две капельки похожи,
на лицо не отличить,
восхвалять начнут вельможи,
их нетрудно убедить.

Верить будут сладострасно,
извиваться как ужи,
согласишься не напрасно, 
посмеешься от души."

(Атаман)
"Случай даже интересный,
я прославиться непрочь,
стать на весь Восток известным,
обещаешь мне помочь?

Обещай что не обманешь,
помни честный уговор,
если в западню заманишь,
на тебя падёт позор."

Прекратил разбой на месте,
оказал гостям почет,
за шатром шептались вместе,
до полночи напролет.

Недовольство наростало,
ропот слышался вокруг,
ведь добыча ускользала, 
у разбойников из рук.

(Атаман)
"Перестаньте возмущаться,
дань с эмира соберу,
должен караван добраться,
невредимым в Бухару.

Пусть обида Вас не мучит,
что галдеть как воронье,
каждый золотом получит,
слово знаете мое."

Успокоились мгновенно,
не обманет атаман,
всем заплатит непременно,
с ним прошли немало стран.

Тронулся Али в дорогу, 
атаман в кувшин залез,
сверху золота немного,
чтоб дышать позволил вес.

С нетерпеньем ожидает,
Данияр своих друзей,
перед городом встречает,
к бурной радости своей.

Путь остался до базара,
Старец хитро подмигнул,
спрятался среди товара,
все в порядке намекнул.

Без труда прошли ворота,
стража сонная с утра,
им домой уже охота,
караул менять пора.

На арбу кувшин взвалили,
тяжело держать с боков,
чуть его не уронили,
шесть здоровых мужиков.

За себя и Данияра,
выкуп нужно передать,
чтоб Великого Джафара,
о пощаде умолять.

Перед площадью охрана,
не пускают во дворец:
"Ты, чего приперся рано,
спит эмир, ступай купец."

(Али)
"Благодетельные стражи,
Повелитель будет рад,
оценив усердье ваше,
не оставит без наград.

Незнакомы с ним публично,
если гоните уйду,
передать подарок лично,
от Али за честь сочту."

Стали воины шептаться, 
вдруг купец от старика?
С жизнью жалко расставаться,
проводили чужака.

Слуги бросились с докладом,
Властелин недавно встал,
встретил их холодным взглядом,
он с утра уже скучал.

Выслушал придворных речи
и с улыбкой на губах,
с гордостью расправил плечи,
появился блеск в глазах.

(Эмир)
"Так скорей его впустите,
если мне кувшин привез,
в спальню сразу унесите,
сколько ж золота вопрос?

Ближе к ночи посчитаю,
чтоб не пялили глаза,
я воров придворных знаю,
среди них визирь-лиса."

(Купец-Али)
"Слава Мудрого эмира,
благородной Бухары,
разлетелась на полмира,
от Али прими дары.

Мой приятель непутевый,
просит милости твоей,
отменить приказ суровый,
для него и для друзей."

(Эмир)
"Ишь куда хватил любезный,
вам эмира не купить,
сразу вижу ты не местный,
денег может не хватить.

Этот аргумент с кувшином,
полным золота внутри,
жалким кажется мотивом,
за свободу нужно три." 

(Купец-Али)
"О Великий и Могучий,
деньги жертвовал народ,
на такой особый случай,
вдвое больше соберет.

Думаю недели хватит,
только помни наперед,
сам Али тебе заплатит,
навсегда закроет счет."

(Эмир)
"Твой ответ ушам приятен,
всех за золото прощу,
ваше счастье сильно жаден,
обещаю отпущу.  

Мне визирь на днях поклялся,
старика Али поймать,
взять аванс неудержался,
соглашаюсь обождать.

Если обмануть посмеет
иль задумает хитрить,
очень сильно пожалеет,
в этот раз велю казнить. 

А теперь ступай, покуда, 
передай наш разговор,
хочет чтоб свершилось чудо,
пусть исполнит уговор."

Низко кланяться старался,
отступая до дверей,
свиду глупо улыбался,
хоть намного их мудрей.

У дворца друзья заждались,
вышел старец, отлегло,
в чайхане на плов собрались,
им сегодня повезло.

Целый день эмир вздыхает,
в спальню дважды заходил,
любопытство разбирает,
на кувшин глаза косил.

Дотерпел едва до ночи,
жадно золото считал,
упоительно бормочет,
вдруг от страха задрожал.

Вылез атаман и тут же,
кляп Джафару запихнул,
обмотал веревкой туже
и лукаво подмигнул.

(Атаман)
"Ты, эмир меня не бойся?
Обещаю не убью,
я  взаймы не беспокойся,
власть использую твою.

Сам еще спасибо скажешь,
ведь отделался легко,
нас за это не накажешь,
будем слишком далеко.

Мы с Али друзьями стали
и  порядок наведем,
люди бедные устали,
что положено вернем."

Повелитель изумленный,
знал разбойник не шутил,
показал кулак огромный,
чем конкретно убедил.

Тряпку вытащил небрежно,
закатил ему щелбан,
сморщился эмир потешно,
рассмеялся атаман.

(Эмир)
"Кто такой, зачем явился?
Или брежу наяву,
толи сон дурной приснился?
Живо стражу позову.

Где же видел эту рожу,
не припомню? О Аллах!
Как две капельки похожи,
догадался, в зеркалах."

Атаман)
"Выслушай совет полезный,
не пытайся огорчить,
потеряешь жизнь любезный,
если вздумаешь вопить.

Так уж лучше без обмана,
что желаешь предпочесть?
Голодом морить не стану,
ночью сможешь пить и есть.

Чтобы слуги не искали,
посажу тебя в кувшин,
о подмене не узнали,
поскучай пока один.

А теперь ковром накрою,
голос зря не подавай,
свидимся еще с тобою,
знай спокойно отдыхай."

Уповая на везенье,
стал одежду подбирать,
быстро кончилось терпенье,
по другому не сказать.

Шаровары ниже бедер,
сапоги как мог тянул,
под халатом сверху рёбер,
три подушки завернул.

Как обычно на рассвете,
слуги к спальне подались,
вышел в лучшем туалете,
чуть при нем не подрались.

Убеждали Властелина,
не скупясь на клевету,
кто не любит Господина,
вкус его и красоту.

Спор ненужный прерывая, 
подзатыльники раздал,
раздраженья не скрывая,
от себя льстицов прогнал.

Сел на трон и тут вельможи,
бросились со всех сторон,
прославлять эмира тоже,
застонал истошно он.

(Атаман-эмир)
"Где визирь, найти немедля
и проклятого Али,
им грозит обоим петля,
вокруг пальца обвели.

Я желаю жуткой мести,
золота в кувшине нет,
их хочу повесить вместе,
вижу заговора след.

И купца что приводили,
неприменно разыскать,
мне обиду причинили,
всех желаю наказать."

Стража выскочила в двери,
услыхав эмира бас, исполнять по крайней мере, из убогих сил приказ.

Стали мудрецы шептаться,
Повелитель возмужал,
невозможно догадаться,
даже голос совпадал.

Первого визиря тащут,
упирается, кричит,
бешенно глаза таращит
и от ужаса дрожит.

(Атаман-эмир)
"Ах злодей, пытался скрыться,
с заговорщиком Али,
правосудие свершится,
о пощаде не моли.

Мои деньги поделили,
из кувшина старика,
золотом себе набили,
по четыре сундука?"

(Визирь)
"О Великий и Мудрейший,
прикажи верну в казну,
среди знати не беднейший,
жизнь повисла на кону.

Я к измене непричастный
и безвинно смерть приму,
караванщик враг опасный,
кто то помогал ему."

Слышат шум и возмущенье,
спорят люди у дворца,
в это самое мгновенье,
вводят стражники купца.

Волосы зашевелились,
в старике Али узнал,
ноги сразу подкосились,
голос временно пропал.

Пальцем тычет возбужденно,
шевелит безмолвно ртом,
понимает обреченно,
обвинят его во всем.

(Купец-Али)
"Мудрому Эмиру слава,
Благодетелю земли,
процветает пусть держава,
долгих лет Аллах пошли.

Власть и помыслы велики,
за заботливость о нас,
с радостью к ногам Владыки,
припадаю каждый раз.

Чем разгневал не известно,
но сознаться должен я,
передал визирю честно,
три кувшина для тебя.

Казнью мне грозился страшной,
отобрав велел молчать,
вор коварный и ужасный,
обкрадет родную мать."

(Атаман-эмир)
"Вот в чем дело, стало ясно,
деньги завтра же вернешь
и не спорь визирь напрасно,
выбирай, не то умрешь.

Ты купец пока свободен,
разобрался я во лжи,
твой поступок благороден,
кто обидет мне скажи."

В обморок визирь свалился,
режут колики в боку,
он до нитки разорился,
слал проклятья старику.

В яму сразу посадили,
чтоб одуматься успел,
дерзко стражники шутили:
"Повезло, остался цел."

Атаман кормил эмира,
тот от голода страдал,
ждал обещанного пира,
весело живот урчал.

(Эмир)
"Слово держишь, но однако,
столько не привык терпеть,
издеваешься бродяга,
ведь рискую похудеть.

И тебе не предлагаю,
мало даже одному,
ну за что же так страдаю,
к огорченью моему?"

(Атаман)
"Потерпи Джафар немного,
не узнаешь Бухару,
всех без умысла дурного,
словно липку обдеру.

Отдыхать пора ложиться,
ты то целый день проспал,
за тебя пришлось трудиться,
роль эмира исполнял."

Захрапел что было силы,
Повелитель застонал,
напрягал в кувшине жилы,
да веревку не порвал.

На рассвете как обычно,
слугам мыть и одевать,
атаману непривычно,
стали бороду чесать.

Кто то ногти подстригает,
на руках и на ногах,
кто одеться помогает,
суета рябит в глазах.

Разогнал опять прислугу,
вышел во дворцовый сад,
походить в тени по кругу,
где фонтанов бил каскад.

Камень падает с запиской, 
поднимая прочитал,
залилось лицо улыбкой,
весточку Али прислал.

(Али...пишет)
"Муххамад Пророк явился,
мне доверил передать,
чтобы ты поторопился,
к вечеру должны бежать.

Вырвется эмир из плена,
как случится не сказал,
где то вскроется измена,
после этих слов пропал.

Забирай казну с собою
и налоги отмени,
тайной уведу тропою,
время мало, не тяни.

Нужно к хитрости прибегнуть,
люди праздновать начнут,
легче под шумок исчезнуть,
а уж дальше не найдут."

(Атаман-эмир)
"Слуги срочно приведите,
мне министров на совет,
перья и чернил несите,
подписать хочу декрет."

Под диктовку написали
и поставили печать,
низко головы склоняли,
чтобы злость не показать.

Повелитель вовсе спятил, 
деньги возвратить в казну,
кто народ годами грабил,
поддержать должны страну.

Страже золото  в награду, 
если у вельмож найдут, 
всем добавит по окладу,
пусть получше потрясут.

Вой поднялся и стенанья,
многие упали ниц,
поголовно без сознанья,
кроме пары единиц.

Те что все же устояли,
цепенели на глазах,
словно каменными стали,
льдом сковал безумный страх.

Воины давай стараться,
из запасов выгребать,
есть приказ повиноваться,
дань эмиру собирать.

Находили и грузили,
наконец большой обоз,
за ворота проводили,
сам эмир его увез.

К общей радости народа,
огласить спешат декрет,
предоставлена свобода,
от налогов на сто лет.

Шум стоит среди базара,
нет Правителя мудрей,
славят доброго Джафара,
это праздник для людей.

Подкупом визирь решился,
из под стражи убежать,
он к эмиру торопился,
про измену рассказать.

Посулил сундук с деньгами
и охранники сдались,
человек достойный в яме,
вынув следом поплелись.

Лично обыскал покои,
куда делся Господин?
Чувство может быть шестое,
заглянуть зовет в кувшин.

Связанный эмир не пикнет, 
ноги судоргой свело,
понимает если вскрикнет,
на себя накличет зло.

(Визирь)
"Он живой, хвала Аллаху,
доставайте поскорей,
видите дрожит от страха,
вызвайте лекарей."

(Эмир)
"Наконец, мой друг бесценный,
где так долго пропадал?
Вор забрался к нам презренный,
Бухарою управлял.

Заковать в железо вора,
утром завтра же казнить,
ты визирь моя опора,
обещаю наградить."

(Визирь)
"Не найти теперь злодея,
говорят увез казну,
караванщика затея,
мы у бедности в плену.

Он еще украл налоги
и указ не отменить,
люди жалкие жестоки,
нас откажутся  кормить."

(Эмир)
"Ах, зачем с Али связался,
все на свете потерял,
зря выходит ты старался
и меня не удержал.

Занимать придется денег,
в Самарканд поторопись,
слышал их визирь мошенник,
о цене договорись.

Убедит пускай эмира,
оказать услугу нам,
вечного добьется мира,
не обижен будет сам."

Караван уже далёко,
подошел к нему обоз,
по команде с полнамёка,
каждый воин службу нёс.

Пару дней сопровождали,
поняли угрозы нет,
о награде намекали,
атаман собрал совет.

(Атаман)
"Братья, банду распускаю,
сможете безбедно жить,
от себя добра желаю,
золото начнем делить.

Часть не тогать предлагаю,
вы не против поддержать?
Свою долю обещаю,
обездоленным раздать.

Одобрительно кивали,
всё и так не унести,
килограмм по десять взяли,
неуменьшилось почти. 

(Али)
"Уважаемые братья,
расходитесь по домам,
золото несет несчастье,
если служит злым делам.

Ближнего не обижайте,
доброта спасает мир,
а теперь друзья прощайте,
пусть запомнит нас эмир.

Атаман с Али остался,
взять просил учеником,
с откровенностью признался,
стать мечтал проводником.

На востоке солнце всходит,
в дивной, сказочной дали,
караваны с другом водит,
до сих пор старик Али.

Санкт-Петербург 03.06.2022г