Белые снегири - 47 -9-

9. РОМАН В ЖУРНАЛЕ

Теяра ВЕЛИМЕТОВА
(г. Видное, Московской обл.)
Член Союза писателей России.

ДОЛГАЯ ЛЮБОВЬ МОЯ
(Продолжение. Начало в ном. 42-46).

Глава 6. ВРЕМЯ РАЗЛУКИ

          Светит незнакомая звезда,
          Снова мы оторваны от дома,
          Снова между нами города,
          Взлетные огни аэродромов...
    "Надежда"(из репертуара М.Магомаева).
     Муз. А. Пахмутовой, сл. Н. Добронравова

    В 1969 году Тамара Синявская получила Гран-при и золотую медаль на Международном конкурсе вокалистов в Бельгии. Газета "Ле жур" писала: "Ни одного упрека нельзя предъявить Тамаре Синявской, обладающей одним из прекраснейших голосов, которые нам доводилось где-либо услышать". Именно тогда было решено направить молодую певицу на стажировку в Италию...
    Милан. Проспект Буэнос-Айрес. Гостиница "Сити-отель". Номер небольшой, но уютный: комната с телевизором, две кровати, гардероб, стол и два стула -- все, что нужно для проживания. Правда, обстановка немного устарела. Обои молочного цвета и такой же паркетный пол, коричневые бархатные шторы, красивые бархатные одеяла в тон штор и подушки с белоснежными наволочками. Мебель -- настоящее потемневшее дерево, все старинной добротной работы. Люстра, настольная лампа и бра из одинакового стекла с бронзой. Персонал сносно говорит на русском и на английском.
    Солисток Большого театра -- это были Тамара Синявская и Людмила Сергиенко -- прилетевших в Милан на стажировку, встретили очень хорошо и поселили в номер на первом этаже. Они пошли на ужин, но Тамаре есть не хотелось -- её будоражили противоречивые мысли и чувства. Выпила кофе -- он так ароматен!
    -- Ты почему не ешь, Тамара? Очень вкусно!
    -- Надо держать себя в форме...
    -- У тебя такой усталый вид. А я очень довольна! Наконец-то раскрою свой талант и отдохну от нашей снежной Москвы.
    -- Я тоже очень довольна! -- У тебя есть время подумать, что нам, женщинам нужно... Целый год впереди. Красота!
    -- Не забывай, дорогая, нам надо работать здесь изо всех сил.
    -- Это безусловно. Ладно, пойдём спать. Надо выспаться, а завтра погуляем по городу -- до занятий ещё целый свободный день. Ах! Как же хорошо!
    И они отправились в свой номер.
    Стоило Тамаре прилечь, как ей почудилось, что где-то рядом Муслим: обои пахли сигаретным дымом... Ей приснился странный сон, будто она плывет в лодке по Москве-реке. По одну сторону реки -- Москва, зимняя, вся в инее. Идёт снег и на берегу стоит Сережа, весь озябший, протягивает ей руки и говорит:
    -- Тома, пойдём домой, я весь замёрз...
    По другую сторону Москвы-реки тепло, город какой-то непонятный, то ли Баку, то ли Милан, ярко светит солнце. На берегу стоит Муслим и поёт романс "Я встретил Вас". Протягивает руки и зовёт её к себе, затем кидает в её лодку розы, и один шип больно колет ей палец. Палец кровоточит, а лодка плывёт к Магомаеву. Наконец лодка достигает до берега, Муслим помогает ей выйти и своими губами останавливает кровь, текущую из раны. Она чувствует его прикосновение настолько явственно, что вскрикивает и просыпается...
    Раннее утро. Тамара подходит к окну. Боже, какая красота! Лучи восходящего солнца озаряют небольшую узкую улицу Милана, крыши домов в стиле барокко, которым уже много веков. Народу на улице мало. Вот идёт толстый маленький итальянец, пальто на нём еле-еле застёгивается. Он открывает свой цветочный ларёк. А вот дворник убирает мусор, ещё два итальянца куда-то спешат и громко, на всю улицу разговаривают.
    После завтрака Тамара смотрит на часы ( стрелки показывают 10 часов 30 минут): она вместе с Людмилой должна идти в театр Ла Скала, представить документы дирекции, а заодно и прогуляться. А в голове проносятся мысли: "Всё, окончен роман! Вот и развязался любовный мой узелок. Что там делает мой "великий басурманин", как говорит баба Люся? Интересно, какая у него была реакция на мое письмо? Ну, ничего, мой дорогой человек, немного пострадаешь и найдешь себе очередную подругу -- красивую и молоденькую москвичку.
    Милый, славный Серёжа! Как ты там? Прости меня, но я больше не смогу быть с тобой вместе... Правду говорят, что Магомаев, как "сатана", какая с ним свяжется, той навеки "хана". Что делать, раз я попала в его сети... Наверное, как и моя мама, я останусь одна. Вот стану народной артисткой СССР, нос задеру и мимо него пройду... Даже видом своим не покажу, что я всё время думаю только о нём, как бы ни было мне тяжело. Ведь мама тоже умела скрывать, как ей трудно растить меня без отца... А цветы буду получать от своих поклонников!"
    Тамара опять смотрит в окно и видит, как толстый, лысый итальянец несёт букет роз из магазина. Он переходит дорогу и направляется к отелю, где остановилась Тамара. "Какая счастливица получит этот букет?" -- думает Тамара.

   Вдруг звонят в дверь. На пороге стоит синьор с букетом. Он говорит на английском:
    -- Senora, this bouguet is from one man in Switzerland (Этот букет от одного господина из Швейцарии), -- и вручает цветы Тамаре.
    -- Thank you, sir! Is it for me? (Спасибо, синьор! А это мне?) -- спросила Тамара.
    -- Yes! Yes! Thank you! You Russian are so beautiful! ( Да! Да! Спасибо! Вы русские красавицы!) -- ответил итальянец, нарушая правила английской речи то ли от волнения, то ли от недостатка знаний. Тем не менее, смысл фразы был предельно ясен.
    Позади стоял швейцар гостиницы, молодой парень -- чем-то он был похож на Абрама -- и удивлённо смотрел на Тамару.
    Подошла Людмила и раскрыла рот от изумления, любуясь букетом, попросила у швейцара вазу для цветов. Цветочник трижды поцеловал руку Тамаре, затем также три раза поцеловал руку Людмиле.
    Дамы, оставшись одни в номере, стали смеяться.
    -- Тамара! Клянусь тебе, это от Магомаева цветы!
    -- Люда! Это фантастика! А фантастики в реальности не бывает! Как мог Муслим узнать за эти часы, в какой гостинице я остановилась, и какой господин из Швейцарии меня знает.
    Пришел швейцар, принес вазу с водой, сам поставил цветы в вазу.
    -- Dear, tell me, did you have a call from Moscow?(Скажите, пожалуйста, Вам из Москвы не звонили?!) -- спросила Людмила парня на английском.
    -- Yes! It was a man. He wanted to know senora Sinyavskaya's room number. (Да! Звонили, спрашивали, в каком номере остановилась синьора Синявская!)
    Пришла горничная и сказала, что опять звонят из Москвы, спрашивают Синявскую.
    Тамара и Людмила в один миг оказались в коридоре около телефона. Тамаре дали трубку.
    -- Алло! Кто меня спрашивает?!
    -- Вай! Вай! Такая хорошая дэвочка убежала от меня! -- с чисто кавказским акцентом говорил Муслим, затем заговорил на нормальном языке: " Как устроились, Тамара Ильинична?"
    -- Муслим! Как вы нашли меня так быстро? Только что мне подарили цветы от какого-то господина из Швейцарии. Это тоже вы постарались?! Я не понимаю! Как?! Родной мой человек! -- последняя фраза у неё вырвалась нечаянно.
    -- Для любимой женщины Магомаев на всё способен! Ладно, Тамара Ильинична, мне неудобно долго занимать телефон Екатерины Алексеевны (Е. А. Фурцева была в то время министром культуры СССР). Вам от Екатерины Алексеевны большой привет и Людмиле тоже. Я вам позвоню в 19 часов по вашему времени с Центрального телеграфа. Вы, когда пойдете в номер, переверните стул, кое-что увидите, если тот стул ещё не заменили. До вечера! Целую!
    Тамара с Людмилой вернулись в номер. Тамара перевернула стул и ахнула, показала Людмиле. Снизу на деревянном сиденье оказался прочерчен профиль Атлантова. Настолько тонко были переданы его черты, что узнать его не представляло труда.
    -- Тамара, это же Володя Атлантов!
    -- Люда, раз Муслим сказал об этом стуле -- это его работа, наверное, он жил в этом номере, когда учился в Милане с Атлантовым.
    -- Какая тонкая работа! Он что, рисовать умеет?
    -- Он всё умеет делать, к чему ни прикоснётся -- все у него получается, -- не без гордости ответила Тамара.
    -- Я представляю, какой он великолепный любовник! А говорят ещё, что он очень щедрый.
    -- Ещё какой щедрый! Ладно, бери документы, пойдём оформлять их, -- перевела разговор Тамара.
... Из воспоминаний Муслима Магометовича: "Я звонил ей каждый день, мы разговаривали минут 30-40. Через швейцарского брата Кемала посылал ей цветы".
    Сколько смысла и любви в этих двух предложениях. В то время за границу можно было позвонить только с Центрального телеграфа, не считая Кремля и минестерств. Такие переговоры были очень дорогими. Это за рубежом не составляло труда звонить из отеля в любую точку на планете.
Телефонистки, которые подслушивали разговоры Тамары и Муслима, передавали их содержание своим знакомым, а те своим...
Вся Москва и прежде говорила о новом пылком романе Магомаева, а теперь чуть ли не наизусть знала все разговоры влюбленных, соответственно с добавлениями и преувеличениями. Не помогали даже щедрые подарки Араза Агаларова -- импортные духи "Тет-а-тет"и конфеты "Мишка на севере". Девушки клятвенно обещали, что больше не будут тиражировать эти разговоры, но сдержать своих слов не могли -- слишком захватывающим и красивым был этот роман.
    Поклонницы Магомаева завидовали Тамаре Ильиничне: редко какой женщине, да ещё замужней, судьба посылает такого мужчину, как Магомаев. Одновременно стал рассеиваться миф о его разгульной жизни. Истинные поклонники и друзья Муслима и Тамары радовались за своих кумиров и с нетерпением ждали продолжения романа. Многие недоумевали, как в то время, когда толпы красавиц преследовали Муслима в буквальном смысле слова, он так пылко и нежно любит свою Тамару. А ведь их взаимоотношения были далеко не лёгкими и безоблачными. Тамара мучилась и не знала, что делать. Сколько раз она говорила себе: окончен роман. Но любовь её не гасла, а наоборот -- вспыхивала, как пламя, которое бушевало всё ярче и ярче, словно раздуваемое ветром...
Ариф недоумевал, каждый день подвозя Муслима к Центральному телеграфу: "Вот это любовь! Даже с девочками заигрывать не хочет, не то, чтобы приглашать в гостиницу, в ресторан, гулять с ними до утра, неужели это та настоящая любовь, о которой так много говорят, слагают поэмы, пишут романы? Да, я тоже люблю свою жену, она у меня красавица-москвичка, не изменяю ей, но сыновей я больше люблю, чем её... В любом случае надо молчать и не учить его ничему, видимо, если есть Всевышний, то он покровительствует таким людям. Если суждено им быть вместе, то они будут".
    Конечно, после очередного шумного успеха на концертах Магомаев давал банкеты человек на 40 или 50 и кутил со всеми, но старался держать себя в руках, и думал только о том, что он скажет своей любимой, которая так не похожа на других...
    Однажды весенним солнечным днём Муслим был в гостях у Пахмутовой и Добронравова. Вместе готовились к предстоящему правительственному концерту. Муслим то и дело поглядывал на часы: спешил на переговоры. Александра Николаевна это заметила и спросила:
    -- Орфей ты наш! Спешишь к своей возлюбленной?
    -- Александра Николаевна, Николай Николаевич, давайте создадим новый шедевр про Орфея, я посвящу его своей возлюбленной и сделаю ей подарок от всех нас.
    -- Я напишу слова, Александра Николаевна сочинит музыку, -- воодушевился Николай Николаевич.
    Репетиция проходила, когда страна готовилась к очередному пленуму ЦК КПСС. Министерству культуры поручено провести концерт на высшем уровне для делегатов. А композитору А. Пахмутовой и поэту Н. Добронравову предстоит сочинить новую патриотическую песню. Обычно такие песни исполняли Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев, Людмила Зыкина и Лев Лещенко. Эти артисты были самыми популярными как среди партийной верхушки, так и простых слушателей.
Ни один ответственный концерт не обходился без их участия. Все также любили Анну Герман, Эдиту Пьеху, Эдуарда Хиля, Валерия Ободзинского... Они поднялись на Олимп советской эстрады благодаря своему таланту.
Тогда не существовало терминов: пиар, звезда, супер-звезда, конкуренция. Все любимые артисты собирали многотысячные стадионы. Их пластинки выходили миллионными тиражами...
Когда снимался самый популярный в СССР фильм "Семнадцать мгновений весны", песни к нему записывали в исполнении как Иосифа Кобзона, так и Муслима Магомаева. Оба варианта звучали великолепно. Последнее слово было за режиссером Татьяной Лиозновой. Она оставила эти песни в исполнении Кобзона. Муслим сам признался, что Иосиф поёт душевнее, чем он.
... Вот и сейчас теплым апрельским днём Иосиф и Муслим сидели в квартире у Пахмутовой и Добронравова. Молодые, красивые, талантливые, они репетировали "заказную песню партии" к очередному пленуму -- "И вновь продолжается бой". Последнее слово было за министром культуры Е.А.Фурцевой. Во всем четкий и ответственный Иосиф исполнял лучше, чем Муслим, которого в тот момент волновали только отношения с Тамарой. Он влюблен. Почти каждый день спешит на Центральный телеграф, чтобы услышать голос своей дамы сердца. Ему всё равно, кто исполнит песню первым.
    -- Муслим, то, что ты спешишь на переговоры к своей Тамаре, мы все знаем. Но не нам с тобой решать, кто будет исполнять эту песню на концерте, -- сказал Кобзон.
    -- Александра Николаевна! Смотрите, как хорошо поёт Иосиф! Давайте я буду петь любимую песню Брежнева "Песня итальянских партизан"(в народе её прозвали "Бэлла чао!"), а Иосиф -- эту новую песню. У него великолепно получается!
    -- Орфей ты наш советский! Что же ты имущество портил в отеле Милана, ножом вырезал портрет Володи Атлантова?
    Александра Николаевна по-матерински провела по волосам Муслима рукой и обняла его.
    -- Откуда вы знаете про это? Что, нас с Тамарой КГБ прослушивает? -- спросил Муслим и засмеялся.
    -- Похуже! Женщины с телеграфа болтают по всей Москве, о чём вы говорите.
    -- Это мне моя Нелли рассказывала, -- уточнил Иосиф.
    -- Ладно, я побежал! -- одеваясь на ходу, поцеловав Александру Николаевну, пожав руку Иосифу и Николаю Николаевичу, Муслим отправился на Центральный телеграф.
    -- Как я рад за него, наконец парень светится насквозь, а то сам не свой ходил, -- сказал Кобзон.
    -- Послушай, Аля, а ведь Муслим очень хорошее предложение сделал: давай мы с тобой сочиним песню про Орфея -- образ замечательный, да и Магомаев, я уверен, исполнит такую песню великолепно, -- вмешался Николай Николаевич, который явно загорелся этой идеей.
... Очередной пленум ЦК КПСС. Депутаты в буфете Кремлёвского Дворца съездов стоят в очереди за деликатесными продуктами. Женщины-депутатки обсуждают взаимоотношения Муслима и Тамары. Говорят, что Магомаев дал возможность Синявской послушать одну его новую песню по телефону, она её очень высоко оценила. Прошёл слух, что Магомаев исполнит эту песню как раз на сегодняшнем концерте.
    Концерт вот-вот начнется. Члены Политбюро сидят в правительственной ложе. Ведущие Светлана Моргунова и Игорь Кириллов объявляют: " Песня итальянских партизан"-- исполняет Муслим Магомаев". Шквал аплодисментов. Брежнев от удовольствия потирает руки. Алиев улыбается и смотрит на Джамала Магомаева (дядю Муслима, который тоже работал в это время в ЦК партии), а тот с нескрываемой гордостью -- на Гейдара Алиевича. Женщины-депутаты расстроены: неужели Муслим не исполнит новую песню, про которую так много говорят.
    ... Муслим кланяется, но не уходит. Зрители с замиранием сердца ждут, что будет дальше.
    -- Премьера песни "Мелодия" -- слова Николая Добронравова, музыка Александры Пахмутовой, исполняет Муслим Магомаев, -- торжественно, как никогда, объявляют ведущие.
    За кулисами обычно шумно. Но сейчас абсолютная тишина. Дирижёр Силантьев взмахнул своей волшебной палочкой, заиграл оркестр, и Магомаев запел плавно, нежно, растягивая мелодию, взгляд его устремлён в зал. И кажется, он поёт для каждой женщины, любимой и ещё не испытавшей это чувство, замужней и одинокой. Муслим словно ищет глазами ту неповторимую, которой посвящена эта песня.
               Ты -- моя мелодия.
               Я твой преданный Орфей.
               Дни, что нами пройдены,
               Помнят свет нежности твоей.

    Андропов протирает очки... Женщины замерли от восхищения, у многих на глазах слезы. Брежнев в изумлении. Фурцева довольна, она эту песню прослушала три раза, когда Магомаев репетировал. Специально делала замечания, чтобы он пел вновь и вновь. Пахмутова и Добронравов за кулисами с замиранием сердца ждут, как оценят члены правительства и зрители новую песню. Лев Лещенко пальцем грозит пионерам, которые будут петь хором, чтобы не шумели. После Магомаева премьера ещё одной песни Пахмутовой и Добронравова: "И вновь продолжается бой" в исполнении Кобзона вместе с Детским и Молодежным хором Всесоюзного радио и телевидения под руководством Виктора Попова.
    У Людмилы Зыкиной, как и у всех женщин, на глазах слёзы. Гейдар Алиевич улыбается, он думает, как его Зарифа смотрит сейчас прямую трансляцию этого концерта дома, в Баку и, отложив все дела, слушает своего любимца Муслима. А Зарифу переполняет гордость не только за Магомаева, но и за страну, где национальность человека не играет роли. Жаль только, что не дожили до этого прекрасного момента бабушка Байдигюль и няня Груня, что вложили в Муслима столько сил и душевного тепла.
    В Москве прямую трансляцию смотрят тетя Мура и тетя Маруся (Мария Ивановна и Мария Григорьевна), которые с детства были рядом с Муслимом. Мария Григорьевна плачет от счастья, а Мария Ивановна, как никто другая, гордится своим воспитанником.
    ... В другом конце Баку раздаётся звонкий голос 12-летней девочки, которую все называют "золотым ребенком" из-за высоких алиментов отца, -- Марины Магомаевой.
    -- Мама! Папа поёт! Только не плачь, пожалуйста! А ты, бабушка, не ворчи!
    Бабушка Марины бормочет про себя:
    -- Душегуб, чтобы ты никогда не нашел такой достойной женщины, как моя Офелия. Всю жизнь ей испортил.
    ... В Мурманске перед экраном телевизора сидит другая женщина -- это Айшет Магомаева. У неё семья -- муж, дети. Она, как никто другой, гордится своим старшим сыном. Только сердце сжимается от невыносимой душевной боли, когда видит своего красивого и талантливого ребенка. Она никогда ничего не просит у него для себя. Только тихо молит Всевышнего, если он есть, чтобы сделал сына счастливым, чтобы у него была семья.
    ... Людмила, бывшая девушка Муслима, тоже тоскует, осознавая, что вернуть его почти невозможно. Все её попытки соединиться с ним законным браком ни к чему не привели. Год назад после шестилетней совместной жизни они расстались. Людмила была для Муслима и организатором его концертов, и, как говорят теперь, гражданской женой. И она ещё надеется, что Муслим бросит свою новую "пассию" и прибежит к ней...
    Магомаев поёт:
               Стань моей Вселенною, смолкнувшие струны оживи,
               Сердцу вдохновенному верни мелодию любви.

    Говорили, что, когда проводили правительственные съезды, Андропов просил Фурцеву, чтобы Магомаев пел "Мелодию". Эта песня стала визитной карточкой нашего Орфея.

    ... Тамара в это время одна в своём номере и смотрит сквозь прозрачные шторы на вечернее небо Милана. Облака плывут по небу на восток, к любимому. Она знает, что сейчас идёт концерт с его участием, и какой восторг он вызывает у женщин. Тамара отдала бы всё на свете, чтобы оказаться в зале -- на месте одной из зрительниц. Но работа есть работа.
    Середина лета. 6 июля. У Тамары сегодня день рождения.
    ... Муслим в приемной министра культуры. Фурцевой доложили о посетителе. "Пусть заходит". Муслим с букетом цветов почти вбегает в кабинет, дарит розы Екатерине Алексеевне.
    -- Каким ветром тебя занесло? Я не вызывала.
    -- Я прошу разрешения вместе с Вами поздравить Тамару Ильиничну Синявскую с присвоением ей звания заслуженной артистки РСФСР и с днём рождения!
    -- Давайте. С большим удовольствием!
    ... Тамару просят к телефону, но вместо привычного голоса Муслима она слышит Фурцеву и очень удивляется.
    -- Тамара, министерство культуры и я лично поздравляю Вас с днём рождения и с присвоением звания заслуженной артистки РСФСР за особые заслуги перед Отечеством.
    Не успела Тамара поблагодарить Фурцеву, как Муслим уже смеётся в трубке.
    -- Ну что, дорогая, скоро и меня догонишь?
    Тамара счастлива.
    В театре Ла Скала её уже ждут. Поздравляют с радостным событием, с днём рождения и желают творческих успехов. Рядом с директором театра в последнее время все чаще видят миллионера Франческо. Зная о романе Тамары с Магомаевым, он, тем не менее, безответно влюблён в неё. Посещая все выступления Синявской, он каждый раз дарит ей корзину алых роз. Вот и сейчас Франческо преподносит ей цветы.