Скверные ребята - новая глава ироничной повести

Старинный памятник вечно молодому поэту-песеннику в середине 1970-х неожиданно стал центром притяжения хиппующей воронежской молодёжи. Это событие рвануло всесоюзной сенсацией. В популярнейшем Всесоюзном еженедельном сатирическом журнале «Крокодил» появился скандальный фельетон «Скверные ребята». Автором идеи злободневной публикации выступил местный журналист Владимир Котенко, а наполнил юмором текст местный «городской сумасшедший» Аркадий Давидович.

В своих многочисленных интервью, вышедших в последнее двадцатилетие 21 века, мэтр афористики и региональный патриот, Аркадий Филиппович, любил вспоминать о той незабвенной эпохе с мечтательной улыбкой на устах. Давидович всегда шагал в ногу с современностью, а часто и далеко опережал действительность.

В то время Давидович в свободное время от сочинения афоризмов интеллектуально калымил (а покинул он этот замечательный мир на 91 году непревзойдённым Чемпионом афористики – автором более 70-ти тысяч кратких и метких философских формулировок), другими словами - вкалывал в качестве литературного раба на благополучного товарища Котенко. Занимался юморист рабской писаниной, потому что задолжал Котенко энную сумму советских рублей. Оборотистый журналист с именем, но пониженным чувством юмора таким нехитрым образом заставил трудиться профессионального тунеядца Давидовича на себя. Случай уникальный: амбициозный воронежский хохол обдурил русского еврея.

Но время зарвавшихся лечит. У Давидовича тоже была собственная гордость. Очень долго афорист обдумывал, как одним махом сорваться с долгового крючка. Упования на жалость на благодетеля не действовали. И вот, когда афористу-рекордсмену совсем стало невмоготу оставаться в творческой тени, Давидович взбрыкнул – да такт взбрыкнул! Котенко, отслуживший когда-то 4 года матросом-срочником, такого подлого «бунта на корабле» от покорного и зависимого товарища по перу не ожидал. Отчаявшийся раб-философ однажды стуканул по секрету супруге Котенко о наличии у её Вовочки молодухи-прелюбодейки. На этом творческий тандем прекратил длительное существование, раб юридически освободился от долгов (расписочек–то не было). Пришлось возрастному фельетонисту жениться на любовнице. Развил он чувство юмора и стал выпускать очень популярную далеко за пределами родного края юмористическую газету «Авось». Очень жаль, что мечта Владимира Котенко перевести «Авоську» в цифровой формат так и не осуществилась.

Но вернёмся в Кольцовский сквер 70-х. К тому времени мода на стиляг и битников уже миновала. Аркадий Д. успел пощеголять в авангарде первых и вторых. Параллельно комсомольские активисты вели непримиримую борьбу с подражателями западного образа жизни. Стилягам запрещали отплясывать рок-н-ролл на танцплощадках и распарывали зауженные брючки-дудочки. Битников вылавливали, брили наголо и заставляли заужать клеши. Давидович гениальным образом эти идиотские репрессии благополучно миновал. Он записался в отряд борьбы с космополитизмом в качестве провокатора. Всегда ультрамодный и острый на язык Аркадий безнаказанно отплясывал на заграничный манер, носил яркие рубашки и галстуки с пальмами, а башмаки «на манной каше»; затем комсомольский агент Давидович отпустил пышные бакенбарды, подстригся под горшок, вставил клинья с лампочками в дудочки и в клешах виртуозно твистовал и азартно сотрясался в неистовом шейке…

В первой половине 70-х ещё непризнанный сатирик нашил грубыми стежками красные латки на те же самые, но уже драные портки, ещё радикальнее удлинил свою жгучую вороную гриву и, вывернув потёртый довоенный тулуп на изнанку, двинул по парадной городской магистрали – проспекту Революции. За пазухой у контрреволюционера притаилась новенькая красная книжица – удостоверение внештатного сотрудника журнала «Крокодил». Весть о выходке эпатажного оборванца мигом разнесло « сарафанное радио». К новому веянию революционным образом подтянулась продвинутая молодёжь. Срочно и неофициально неформалами-первопроходцами проспект был переименован в Брод, на манер столичного переиначивания ул. Тверской. Первый чернозёмный хиппи засветился. С тулупами тогда у основной массы воронежцев было не ахти. Вещь ультрамодная и дорогая. Потому движение последователей «детей цветов» массово сформировалось только к лету. Доморощенные хипари облюбовали лавочки и газоны вокруг фонтана в Кольцовском сквере…

О существовании и истоках контркультурного молодёжного движения хиппи мне, старшекласснику, к тому времени было, конечно же, в общих чертах известно. Я был в курсе, что эта движуха свойственна исключительно чуждому Западу. Толчком экзотического протеста послужило неприятие варварской войны во Вьетнаме прогрессивной частью подросшего забугорного человечества. Потенциальные призывники не хотели погибать ради несправедливости в дремучих джунглях Индокитая. Они объявили себя пацифистами, вырядились в б/ушную джинсу и босяком разбежались по лужайкам мировых мегаполисов. Самые шустрые из них косили от американской армии в первобытных хижинах на берегу Индийского океана. Основным родом занятия этих креативных лоботрясов были песнопения под гитару и покуривание травки с перерывами на свободную любовь.
Демонстративный отказ от регулярной стрижки и бритья считались в этой андеграундной среде неписанным законом, возведённым в абсолют. Советские киножурналы и «Международная панорама» на нашем ТВ периодически дозированно этих хиппи нам демонстрировали с нотками снисходительной симпатии в голосах журналистов-международников.

И вот эта самая «драная зараза», согласно «крокодильскому» фельетону вспыхнула в провинциальном областном центре Черноземья. «Скверные ребята» объединились в общину и стали регулярно тусить на территории тихого культурно-исторического островка под модернизированным названием «Кольцо». С тех самых пор Кольцовский сквер трансформировался в «Кольцо» - краткое и всем понятное. Хиппи местного разлива были очень миролюбиво и равнодушно настроены к вылупившимся на них прохожим согражданам. Внутри коммуны кипела своя несоветская жизнь. Лохмачи обменивались фирменными дисками, покуривали, любили из горлышка пригубить доступный с 11-00 портвейн «777» (Три топора) и попеть под гитарный перебой на псевдоанглийском языке. Они ничего не требовали, ни к кому не приставали и, тем более, не агитировали в свои жидкие ряды. В основной массе ребята были культурные, из благополучных и уважаемых в городе семей. Ядро самовыражающихся таким ненашенским образом состояло из студентов близлежащего университета – историков и инязовцев.

Олег Пожарский выделялся из толпы экстравагантной длиннополой фрицевской шинелью, отхваченной в комиссионке. Не зря Князь (прозвище Пожарского) заканчивал исторический, шинель по случаю приобрёл подлинную, с двумя настоящими пулевыми пробоинами на груди. Вместо того, чтобы готовиться к защите диплома Князь предпочитал ежедневно развлекать единомышленников завидным умением игры на гитаре и первыми песнями собственного сочинения. Голос у Олега от природы был зычным и звонким. Очень вероятно, что своими нестандартными песнями он в конце-концов и спалил всю честную компанию, привлёк излишнее внимание неравнодушного и идеалогически правильно-подкованного журналиста-литератора Котенко. «Кольцо» хоть и находилось напротив Обкома партии, но через площадь Ленина дальше памятника вождю вряд ли можно было бы докричаться (в смысле – допеться).

Тревожные сигналы стали поступать напрямую от возмущённого народа в милицию. Правоохранители с рутинной регулярностью самых ярых хиппанов таскала в «Чайник» (райотдел на ул. Чайковского) на профилактические беседы. Но нарушителей не штрафовали (что со студента-то возьмёшь?), ограничивались письмами в деканат. Деканы на радикальные меры не шли, ограничивались отписками в милицию о разъяснительной работе. Так и шла эта бессмысленная борьба по замкнутому кругу. К тому же наши хипари были отпрысками не простыми. Не каждый родитель мог, особо не задумываясь, модно экипировать дорогое чадо. Джинсы стоили у фарцы от 150 до 200 руб. (это от 1-й до 1.5 зарплаты квалифицирнейшего инженера). А уж безнаказанно позволить специально состарить такие дорогущие штаны!.. В общем, профилактика оказалась беззубой.

Журналистская чуйка Владимира Котенко не подвела. Соавтор Аркадий потрудился на славу. И «Крокодил» клацнул за мягкие места «скверных ребят».

Мой партийный отец регулярно выписывал кипу газет и журналов. Актуальный и язвительный «Крокодил» своевременно оказывался в нашем почтовом ящике, листать наполненный яркими карикатуами новенький выпуск было весело и престижно. В киоски «Союзпечати» сатирический «рептилоид» поступал с небольшим опозданием. А вот в обком его доставили в первейшую очередь.

Я, прочитав свежий крокодиловский фельетон, вместо того чтобы идти во вторую школьную смену, зайцем на троллейбусе умотал в Центр. Меня распирало любопытство, я жаждал увидеть воочую настоящих хиппи во плоти. Но зря прогулялся и получил нагоняй в дневник от классной. «Кольцо» зияло пустотой.

Разъярённый Первый секретарь обкома дал краткую команду ликвидироать антисоветские посиделки у него под самым носом. Милиция проявила завидную сноровку, хипарей разогнали с такой скоростью, что Князь не успел зачехлить свою гитару. А его лучшие друзья Саша и Игорь полетели через ограду быстрее быстрого.

На следующий день Кольцовский сквер закрыли на реконструкцию. Через год в «Кольце» заработал новый современный цветомузыкальный фонтан, самый первый в СССР. По выходным вокруг танцующих струй стала собираться толпа народа. И места никаким хиппи уже объективно не нашлось.

Не скажу за всех, но Олег Пожарский и его закадычные приятели по окончанию универа своё место в жизни нашли.

Саша Гришин по прозвищу Пушкин поступил во ВГИК на режиссёрский курс Марлена Хуциева. Снял на Одесской киностудии три полнометражных художественных фильма. Но не дожил до сороколетия.
Игорь Бушуев долгое время возглавлял Воронежский краеведческий музей.

Верным своему призванию остался Олег (Князь) Пожарский. Он посвятил свою жизнь музыке. Воронежский Князь - великолепный мелодист, знаток поэзии, автор и исполнитель огромного множества песен на стихи классических и современных поэтов. В его репертуаре есть песенка и на мои стихи, про Диогена:

Вопреки моральным нормам и законам
Древний мир от дураков не застрахован.
Почему попал в историю дурак? –
Жили-были все, как все. А он не так.

Автор же десятков тысяч афоризмов, Аркадий Давидович, после этой разгромной публикации в «Крокодиле» на время затихарился, перестал пристально следить за модой, вывернул тулуп, как положено, и повесил до лучших времён на ржавый гвоздик в сарае.  А в его гениальной голове, спустя десятилетия, родится ироничный афоризм: "Русские произошли от русских евреев".
______________________________________________________________
 

Читайте ироничную повесть "КОЛЬЦО": http://stihi.ru/2022/06/03/2790