Без веры всё тупо, и такая жизнь не нужна

27 марта 1989, понедельник.

… Начиная с осени я живу в собственном, отличном от окружающего меня, мире. Он состоит из моих мыслей, которые когда-нибудь сведут меня с ума своей заумностью, мнений, глубоко отличных от общепринятых, эмоций, вызываемых окружающим меня миром, книг, которые составляют огромную часть моего Мира, но одновременно не главную: огромное от бесконечного чрезвычайно мало; музыки, снов, общения с друзьями, погоды, родителей, телевизора, кино, фантазий, газет, журналов, политики и многих других вещей, которые бесцеремонно и очень неприятно вторгаются в этот Мир: типа ругани с родителями, учёбы, подонков, своего статуса в различных обществах, наличия этого статуса. Я могу часами сидеть один – мне не скучно. На свете существую только я, остальные – часть меня. И каждый человек, мало-мальски умный и образованный, считает так же, пусть подсознательно, но считает, иначе невозможно. И каждый прав, иначе тоже невозможно. Весь мир существует только благодаря мне, не будь меня, не было бы никого, потому что весь мир живёт только со мной, во мне: это моё зрение, слух, осязание, обоняние, вкус. При смерти каждого человека умирает весь мир, в том числе и я. Когда-нибудь очередь дойдёт и до меня, умру и я, и со мной умрёт весь мир, все люди. И как это тупо!!! Как бессмысленно! Зачем тогда я живу, чувствую, мыслю, страдаю, люблю, вижу, общаюсь, делаю? Зачем всё это?! Я же умру и всё умрёт, всё превратится в баранку, дырку от бублика, нуль! Как ты ни боишься этого, как ни не хочешь всего этого, это всё равно будет. И тебя ничто не спасёт. И то, что ты сейчас делаешь, это всё бессмысленно. И умирать раньше времени тоже бессмысленно, умирать вообще бессмысленно. Но ты умрёшь! Ну ладно, пусть будет «тот свет» или ещё что-нибудь в этом роде, всё равно, если жизнь бесконечна – зачем она нужна? Чего ты добьёшься в ней? Денег, детей, различных удовольствий? Да зачем они нужны?! Дети, которые потом станут чужими тебе, удовольствия, бессмысленные сами по себе. Жизнь, в которой ни во что нельзя верить, в которой можно только бессмысленно надеяться. А жить просто так я не могу. Сознавая её бессмысленность – нет! Остаётся только отмахиваться от этих мыслей и плыть, плыть по течению. Учиться, читать книги, слушать музыку, ругаться с родителями, встречаться с подонками, переживать, гулять с девочками, и ждать, ждать смерти. Онегин, Онегин – ты гений всех времён и народов, ты образец человека. В жизни остаются только три, три вещи, события, явления, всего три, которые могут, может быть, что-либо изменить. Это те вещи, которые мне ещё неизвестны, неизведанны и которые так расхваливают люди, и одна, третья вещь, которая может перевернуть всё или всё уничтожить. Первые две – дети и любовь, последняя – смерть. Всё. Вот пока мой взгляд на то, что еле подвластно моему разуму, на всю жизнь в корне, в зачатке своего смысла, в принципе. И всё это под четыре первые песни «Кино» седьмого года <1987-го>: «Группа крови», «Закрой за мной дверь, я ухожу», «Между землёй и небом война» и «Тем, кто ложится спать – спокойного сна». Я не питаю никаких иллюзий, ничем не закрываюсь, а пытаюсь посмотреть правде в глаза, и эта правда ужасна. …

28 марта, вторник.

… Вчера я тут для троицы написал и о детях. Наверное, в них нет ничего сверхъестественного – просто это часть жизни, вполне обычная, приятная или нет, требующая заботы, ласки, воспитания. Это то, что заложено в нас природой: и духовно, и, как бы это сказать, анатомически. Отцовский, материнский инстинкт – продолжения рода. В принципе я циник. Но только в принципе. Я уверен, что когда у меня будут дети, если будут, то и я, как все, буду очень любить их и заботиться о них так же, как все. Вчера у меня опять был разговор с отцом по поводу моей двойки по физике <в третьей четверти>. Он меня сначала громил, а потом, видимо заподозрив за мной подобие философии, стал выуживать его. Ему это удалось. Это то, что написано на предыдущем листе. Он сказал, что, во-первых, знания нужны затем, чтобы в моей взрослой жизни не вращаться среди людей, которые ценят людей по кулаку. Я бы, наверное, при желании мог бы выбраться там наверх, но такая среда мне неприятна. Так, это раз. Во-вторых, в моём возрасте каждый думающий человек приходит к выводу, что жизнь бессмысленна – это действие половых гормонов (о! как это меня бесит!). В-третьих, ещё неизвестно, что там, за смертью. По мнению многих башковитых людей, вся эволюция, не животного мира, а разума, стремится к слиянию людей в сверхразум, в котором будет присутствовать, существовать, мыслить каждый. И в то же время это будет единое целое. Короче, Бог, который правит нами сейчас. Его нельзя описать, представить – нельзя мерить моими мерками. Тогда решатся все мои проблемы. Короче, это просто отмахивание от жизни по-научному. Но это не значит, что такого не может быть. То есть надеяться можно, надеяться, но не верить. Не знамо зачем (нет, конечно, знамо – чтобы не опуститься на дно, но это уж очень не убедительно) получать знания, а потом царить над жизнью, если кишка не тонка. Ладно, буду, - время покажет, что из этого выйдет. <Отец подорвал идеологические корни моего отчаяния, в которое, может быть, мне и хотелось тогда погрузиться.>

фото 1989г, лето, пионерский лагерь