Настоящий почерк

Откуда же сколько злобы и клацания зубами?
Откуда тычки, подножки, пинки и удары в спину?
Откуда бараний гонор, биение в стены лбами?
Откуда же столько масок? Откуда коробки с гримом?

Откуда грызня за место, девиз: «Добивай упавшего!»?
Откуда на нитках кукольность — желанная, добровольная?
Как в «я ненавижу» катятся сокурсники, однокашники?
Откуда почти стремление царапнуть и сделать больно?

Росли на одних рассветах. Мечтали о летних звёздах!
Делили последний пряник. Меняли значок на марку.
Откуда костюм чешуйчатый, когда обросли коростой?
Когда стало нормой, правилом облизывать, ножкой шаркать?

Когда человек теряется в, казалось бы, человеке;
Становится пшиком, големом, иллюзией, оболочкой...
Направленным вентилятором? Куда исчезает ветер?
Когда пропадает собственный, живой, настоящий почерк?

Едва ли лекала скользкие достойны изгиба в них.
Едва ли душе понравится размен на бумажный хруст.
Когда голос Неба, совести внутри, догорев, затих,
В оставшемся пыльном контуре — безжизненно, затхло, пусто.

Быть может, учиться быть... расти, поднимая  слабых.
Быть может, отдать что есть, не взвешивая безменом.
Быть может, крутить планету наотмашь — без «абы, кабы»,
Начав от себя движение к пошаговым переменам...

(G Sh)