Мне бы не стать стандартным миллениалом

Мне бы не стать стандартным миллениалом,
Когда в голове сплошные каши и примеси.
Мне бы себя сожрать на завтрак под одеялом.
Проглотить. Компенсировать. Выместить.

Агрессивная среда в мозгах, плохая фауна.
Смотря в своё отражение, не вынести.
Присмотрись к себе, дружок - ноешь, как баба.
Отец явно не такое мечтал вырастить.

Отправь мою любовь маме, завернув ту в посылку.
Людям не нужен Солженицын и Оруэлл.
Если ты друг, то кинь ссылку с ссылкой на ссылку
На интеллектом обогащённое порно.

Казаться себе безопасным и выстроганным,
Словно партией подстреленный мученик
С отвешенной пощёчиной, с размахами выстегнутый.
Счастье - говорят - дело случаев.

Смотреть за своим самобичеванием мельком,
Обрезая на мысли уродства концы.
Но по итогу я построю в груди малый Мельбурн,
Ведь себе лет как десять годился в отцы.

Я раньше смотрел на дядю с иконы,
С крутым нагрудным крестом.
Он был круче Шварца, Сталлоне,
Пока я себе ощущался глистом.

Я перестал жить мечтами о небе.
Перестал улыбаться тире повзрослел.
Как грустный ребёнок. Как грустные дети,
Что стоят у стены на расстрел.

Накорми меня словом от края до края.
Мой поэтический донор столько не съест.
Сколько не пасуй, запахнет лишь гарью.
Я продлеваю в себе этот Филькин протест.

Мне все говорят, что поэзия "Cry".
На шее петля - это всё перемотка.
Я прошу читателей ознакомиться с гранями
Мною писанными в области зоны комфорта.

Мои скелеты, как скульптуры Растрелли.
Разложились, расселилсь. Разделись. Всё съели.
По утру понедельника я малость рассенян.
Чуть-чуть до безумия. Там буду точно расстрелян.

Выместив злость, вытащить тело на площадь.
Сердце дрожит между почек и звенит как разбитый свисток.
Я посвящу тебе ночью свои пару строчек.
Хотя, бери сколько хочешь. Ты любовных кошмаров исток.

Я молю тебя: дай мне хоть немного пространства.
Заблудился, остался. Дистанция близко, как риск.
Мне бы просто присесть, на тебя смотреть и касаться.
Тянешь в тебе утонуть, как в Бермудском Саргассовый бриз.