Эссе Библия и еврейский язык

БИБЛИЯ И ЕВРЕ;ЙСКИЙ ЯЗЫК.

Еврейский язык - язык, на котором была написана бо;льшая часть боговдохновенных книг Священного Писания, а именно 39 книг (согласно делению текста, принятому в большинстве переводов). Эти книги составляют три четверти объема всей Библии. В них встречаются небольшие фрагменты на арамейском языке.

В Еврейских Писаниях сочетание «еврейский язык» не встречается, есть только упоминание о евреях — как об отдельных людях, так и о народе в целом. Когда речь идёт об их языке, используются такие выражения, как «язык иудеев» (2Цр 18:26, 28), «[говорить] по-иудейски» (Не 13:24) и «язык Ханаана» (Иса 19:18) — во времена Исайи, в VIII в. до н. э., преобладающим языком в Ханаане был еврейский.

В Христианских Греческих Писаниях уже есть упоминания о еврейском языке. Еврейским называется язык, на котором говорили иудеи (Ин 5:2; 19:13, 17, 20; Де 21:40; 22:2; Отк 9:11; 16:16), а также язык, на котором воскресший и прославленный Иисус Христос обратился к Савлу из Тарса (Де 26:14, 15). В Деяниях 6:1 проводится различие между иудеями, говорившими по-еврейски, и иудеями, говорившими по-гречески.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЕВРЕЙСКОГО ЯЗЫКА. Светская история не даёт ответа на вопрос о происхождении еврейского языка, как, впрочем, и большинства других древних языков, например шумерского, аккадского (ассиро-вавилонского), арамейского и египетского. Это объясняется тем, что в самых ранних доступных нам письменных памятниках эти языки предстают уже полностью сформировавшимися. Поэтому, какие бы гипотезы о происхождении и развитии еврейского языка ни строили учёные — например, что еврейский произошел от арамейского или от одного из ханаанских диалектов,— это всего лишь гипотезы. То же самое можно сказать и о попытках объяснить происхождение тех или иных слов, встречающихся в Еврейских Писаниях. Принято считать, что многие еврейские слова — аккадского или арамейского происхождения. Однако знаток еврейского языка Э. Горовиц отмечает: «Что касается этимологии [происхождения слов], взгляды учёных — даже самых лучших из них — сильно разнятся». Далее он приводит примеры того, как специалисты, притом довольно авторитетные, совершенно по-разному объясняют происхождение некоторых еврейских слов, и подытоживает: «Этим разногласиям между равно уважаемыми людьми науки нет конца» (Horowitz E. How the Hebrew Language Grew. 1960. С. xix, xx).

Библия — единственный исторический документ, предоставляющий надёжные сведения о происхождении еврейского языка. Нет сомнений в том, что именно на этом языке говорили израильтяне — потомки «еврея Аврама» (Бт 14:13), который, в свою очередь, был потомком сына Ноя Сима (Бт 11:10—26). Ввиду того что Сим получил пророческое благословение (Бт 9:26), разумно предположить, что в то время, когда Бог смешал язык мятежников в Вавилоне, это не коснулось языка, на котором говорил Сим (Бт 11:5—9). Этот язык не изменился, он по-прежнему был тем «одним языком», который существовал со дней Адама (Бт 11:1). Из этого можно сделать вывод, что язык, который впоследствии стал называться еврейским, был тем языком, на котором говорили первые люди. Как уже отмечалось, другого объяснения происхождения еврейского языка наука предложить не может.

СТАБИЛЬНОСТЬ ЕВРЕЙСКОГО ЯЗЫКА. Известно, что с течением времени языки претерпевают изменения. Так, английский язык времён Альфреда Великого (IX в. н. э.) очень мало похож на современный английский. Ввиду этого можно было бы подумать, что к тому времени, когда Моисей начал писать первые книги Еврейских Писаний, язык, на котором он говорил, уже сильно отличался от языка Адама — ведь их разделяло 2 500 лет. Однако большая продолжительность жизни в то время сдерживала подобные изменения.

Например, между Адамом и теми, кто пережил Потоп, было всего одно связующее звено — Мафусал, который застал и Адама, и детей Ноя. Кроме того, Сим, который родился до Потопа, ещё при жизни Мафусала, умер, когда уже был взрослым Исаак. Со времени смерти Исаака (1738 до н. э.) до рождения Моисея (1593 до н. э.) прошло меньше 150 лет. Такое тесное соприкосновение разных поколений способствовало сохранению единообразия речи. Конечно, не всегда известно, насколько близко друг от друга жили эти люди, например Сим и Авраам,— а регулярные контакты тоже играют важную роль в сохранении стабильности языка.

О том, что не все потомки Сима продолжали говорить на «одном языке», существовавшем до Потопа, свидетельствует тот факт, что со временем появилась целая группа семитских языков, таких, как еврейский, арамейский, аккадский и различные диалекты арабского. Так, в XVIII в. до н. э. (ок. 1761 до н. э.) внук и внучатый племянник Авраама по-разному назвали холм, который они сложили из камней и который должен был служить между ними «свидетелем» и быть напоминанием. Иаков, прародитель израильтян, назвал его Галаад, а Лаван, который жил в местности Арам, то есть в Сирии (сам он не был потомком Арама), назвал его по-арамейски Иегар-Сагадуфа (Бт 31:47). Однако этот факт сам по себе ещё не говорит о том, что в то время арамейский и еврейский языки сильно отличались друг от друга: судя по всему, Иаков не испытывал трудностей в общении с жителями Сирии. Когда возникают новые явления и появляются новые предметы, люди, живущие в удалённых друг от друга местах, но говорящие на близкородственных языках, могут давать им разные названия, хотя по своей структуре их языки могут оставаться очень похожими.

Позднее в речи самих израильтян появились вариации в произнесении некоторых звуков. Например, во времена судей (1473—1117 до н. э.) ефремляне произносили слово «шибболет» как «сибболет» (Сд 12:4—6). Однако на основании этого ещё нельзя утверждать, как делают некоторые, что тогда израильтяне говорили на разных диалектах.

В VIII в. до н. э. еврейский и арамейский языки уже настолько отличались друг от друга, что о них можно было говорить как об отдельных языках. Это видно из того, что представители царя Езекии просили послов ассирийского царя Сеннахирима: «Пожалуйста, говори с твоими слугами на сирийском [арамейском] языке, потому что мы понимаем его, и не говори с нами на языке иудеев при людях, находящихся на стене» (2Цр 18:17, 18, 26). Хотя в то время на Ближнем Востоке арамейский был языком межнационального и дипломатического общения, большинство иудеев его не понимало. Самые ранние из известных небиблейских письменных документов на арамейском языке датируются примерно тем временем и демонстрируют коренные отличия арамейского от еврейского.

Были ли оба эти языка, еврейский и арамейский, ответвлениями от первоначального «одного языка»? Или ответвлением был только один, а другой прямым продолжением того «одного языка», сохранившим его структуру? Хотя Библия не даёт однозначного ответа на этот вопрос, можно предположить, что язык, на котором писал Моисей, был тем языком, на котором говорили первые люди.

Если допустить, что до Потопа люди письменно фиксировали исторические события, то это в большой мере должно было содействовать сохранению первоначального языка в неизменном виде. И даже если исторические сведения передавались устно, это всё равно способствовало бы стабильности языка. Тот факт, что впоследствии иудеи с большой скрупулёзностью переписывали текст Священного Писания, заботясь о его сохранности, говорит о том, что и во времена патриархов самые ранние сведения о взаимоотношениях Бога с людьми передавались очень бережно.

Ещё одним свидетельством в пользу того, что еврейский язык — это тот самый «один язык», который существовал до вавилонского смешения, служит его поразительная стабильность: за тысячу лет, на протяжении которых создавались Еврейские Писания, еврейский язык практически не изменился. В одной библейской энциклопедии отмечается: «Одна из самых примечательных особенностей еврейского языка В[етхого] З[авета], состоит в том, что, хотя эта часть Библии писалась на протяжении тысячи с лишним лет, язык (грамматика и лексика) первых книг практически не отличается от языка последних» (The International Standard Bible Encyclopedia / Под ред. G. Bromiley. 1982. Т. 2. С. 659).

ОГРАНИЧЕННОСТЬ ЗНАНИЙ О ЕВРЕЙСКОМ ЯЗЫКЕ. Современные знания о древнееврейском языке никак нельзя назвать полными. По словам профессора Бертона Годдарда, «еврейский язык В[етхого] З[авета] в значительной мере должен объяснять сам себя» (The Zondervan Pictorial Bible Dictionary / Под ред. M. Tenney. 1963. С. 345). Дело в том, что в распоряжении учёных очень мало небиблейских еврейских текстов, которые датируются тем временем и с помощью которых можно было бы лучше понять значение тех или иных еврейских слов. Среди образцов древнееврейского языка, имеющих какую-то ценность, можно назвать Гезерский календарь (краткое описание годового цикла сельскохозяйственных работ, датируемое X в. до н. э.; ИЛЛЮСТРАЦИЯ. Т. 1. С. 960), некоторые остраконы, или глиняные черепки с надписями, из Самарии (главным образом это записи о поставках вина, масла и ячменя, датируемые первой половиной VIII в. до н. э.), Силоамская надпись (обнаруженная в водном тоннеле в Иерусалиме и датируемая временем правления царя Езекии [745—717 до н. э.]), а также остраконы из Лахиша (Лахиса) (относящиеся ко второй половине VII в. до н. э.).

Кроме того, имеется обнаруженная в Библе (Гевале) и датируемая началом 1-го тыс. до н. э. финикийская надпись на саркофаге царя Ахирама, язык которой похож на еврейский, а также надпись на Моавитском камне, относящаяся предположительно к началу IX в. до н. э. Язык последней надписи очень близок к еврейскому, что вполне объяснимо, так как моавитяне были потомками Лота, племянника Авраама (Бт 19:30—37).

Однако объём всех этих надписей чрезвычайно мал по сравнению с объёмом Еврейских Писаний. В Еврейских Писаниях затрагивается множество разных тем и используется обширный запас слов. Тем не менее даже они не содержат всех слов и выражений древнееврейского языка. В Силоамской надписи и остраконах из Лахиша, например, встречаются словосочетания и грамматические конструкции, которых нет в тексте Библии. Однако нет никаких сомнений, что они еврейские. В древнееврейском языке, безусловно, было гораздо больше корневых слов, чем известно сегодня, не говоря уже о тысячах производных от них слов.

Помимо отрывков, которые, по всеобщему признанию, были написаны на арамейском языке, в Еврейских Писаниях есть ряд слов и выражений, образованных от неизвестных корневых слов. По мнению лексикографов, многие из этих слов — заимствования из других семитских языков, таких, как арамейский, аккадский и арабский. Однако это всего лишь предположение. Э. Горовиц замечает: «Некоторые заимствования настолько древние, что учёные не могут определить, из какого языка в какой произошло заимствование» (How the Hebrew Language Grew. С. 3, 5). Более вероятно, что такие спорные слова — изначально еврейские. И это ещё одно свидетельство того, что современное знание древнееврейского языка далеко не полное.

О богатстве лексики древнееврейского языка свидетельствуют тексты, написанные на рубеже эр. К ним относятся небиблейские религиозные документы из числа свитков Мёртвого моря, а также Мишна — свод раввинистических предписаний иудаизма. Профессор М. Уаксман написал: «Библейский иврит... не исчерпывает всех слов еврейского языка, что подтверждает Мишна, в которой встречаются сотни слов, отсутствующих в Библии» (The Encyclopedia Americana. 1956. Т. 14. С. 57a). Конечно, некоторые из этих слов могли быть более поздними заимствованиями или новообразованными словами, но многие, несомненно, уже входили в еврейскую лексику, когда создавались Еврейские Писания.

КОГДА ЕВРЕЙСКИЙ ЯЗЫК НАЧАЛ ВЫХОДИТЬ ИЗ УПОТРЕБЛЕНИЯ? Широко распространено мнение, что иудеи стали переходить на арамейский язык, когда находились в вавилонском плену. Однако весомых доказательств этому нет. На современных примерах можно увидеть, что покорённые народы или иммигранты в большинстве случаев ещё очень долго — на протяжении времени куда более долгом, чем 70 лет,— продолжают говорить на родном языке. Более того, если говорить об иудеях, то они знали об обещании Бога вернуть их в родную землю, а потому вряд ли отказались бы от еврейского языка и перешли на аккадский (ассиро-вавилонский) или арамейский — язык межнационального общения того времени. И хотя в книгах, написанных во время и после плена, таких, как Даниила, Ездры и Эсфирь, встречаются арамейские слова и есть даже целые фрагменты, написанные на арамейском, в этом нет ничего удивительного. Эти книги освещают события, происходившие в странах, в которых говорили по-арамейски, а также содержат официальную переписку. Кроме того, они повествуют о народе, который находился под властью государств, использовавших арамейский в качестве языка дипломатического общения.

Согласно Неемии 8:8, когда народу читали вслух Закон Бога, требовалось раскрывать его смысл и помогать слушающим понять то, что зачитывалось. Некоторые полагают, что вернувшиеся из плена уже плохо понимали еврейский язык и поэтому чтение в какой-то мере сопровождалось пересказом на арамейском языке. Как бы то ни было, особый упор в стихе делается на то, что народу нужно было объяснить значение Закона и показать, как применять те или иные его положения. (Ср. Мф 13:14, 51, 52; Лк 24:27; Де 8:30, 31.)

В действительности в Библии нет указания на то, что народ перестал использовать еврейский язык в повседневном общении. И хотя некоторые иудеи взяли себе в жёны азотянок, аммонитянок и моавитянок и никто из детей, рождённый от этих браков, «не говорил по-иудейски», тот факт, что Неемия был крайне недоволен этими иудеями, показывает, что такое пренебрежение еврейским языком было совершенно недопустимым (Не 13:23—27). И это понятно, ведь чтению Божьего Слова отводилось важное место, а оно практически полностью было написано на еврейском языке.

В Библии ничего не сообщается о периоде времени с V в. до н. э., когда было закончено составление канона Еврейских Писаний (вероятно, при жизни Ездры и Малахии), и вплоть до начала нашей эры. Светских источников тоже не много. Но и они не содержат веских доказательств того, что в то время иудеи стали переходить с еврейского на арамейский. Судя по всему, многие апокрифы, в частности книга Иудифи, книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, книга пророка Варуха и Первая книга Маккавейская, были написаны на еврейском языке, а эти книги принято датировать III—I вв. до н. э. И, как уже отмечалось выше, некоторые небиблейские тексты из числа свитков Мёртвого моря тоже написаны на еврейском. На этом же языке в начале нашей эры была составлена иудейская Мишна.

На основании этих и других фактов профессор-гебраист У. Хомский утверждает, что выдвигаемое некоторыми иудейскими и неиудейскими учёными предположение, что арамейский язык полностью вытеснил еврейский, совершенно бездоказательно и уже практически опровергнуто. Скорее можно предположить, что иудеи владели двумя языками, но при этом основным оставался еврейский. Вот что пишет У. Хомский о мишнаитском еврейском: «Ему присущи все черты живого разговорного языка — языка крестьян, торговцев и ремесленников. [...] На основе имеющихся фактов можно заключить, что в эпоху Второго храма, особенно в конце этой эпохи, иудеи владели обоими языками [еврейским и арамейским]. Иногда они говорили на одном языке, иногда на другом» (Chomsky W. Hebrew: The Eternal Language. 1969. С. 207, 210).

Всё же самое убедительное доказательство того, что еврейский язык оставался живым вплоть до I в. н. э.,— это упоминания о нём в Христианских Греческих Писаниях (Ин 5:2; 19:13, 17, 20; 20:16; Отк 9:11; 16:16). Хотя ряд учёных убеждены, что в этих стихах под еврейским языком подразумевается арамейский, есть все основания считать, что речь идет именно о еврейском. Когда врач Лука пишет, что Павел обратился к народу в Иерусалиме на «еврейском языке», кажется маловероятным, чтобы он имел в виду арамейский (сирийский) язык (Де 21:40; 22:2; ср. 26:14). Поскольку в Еврейских Писаниях проводилось чёткое различие между арамейским (сирийским) языком и «языком иудеев» (2Цр 18:26), а также поскольку иудейский историк Иосиф Флавий (I в. н. э.), обсуждая этот библейский отрывок, упоминает сирийский и еврейский как отдельные языки (Иудейские древности. X. 1. 2), логично заключить, что и авторы книг Христианских Греческих Писаний не стали бы говорить о еврейском языке, подразумевая в действительности арамейский (сирийский).

То, что к тому времени арамейский язык широко использовался в Палестине,— общепризнанный факт. Одним из свидетельств этого служит то, что в некоторых именах, таких, как Варнава, Вартимей и Варфоломей, вместо еврейского слова бен (озн. «сын») использовалось арамейское бар, которое в указанных именах представлено формой Вар-. В то же время некоторые иудеи носили греческие имена, как, например, Андрей и Филипп, но это само по себе ещё не указывает на то, что они предпочитали говорить по-гречески, точно так же как латинское имя Марка не говорит о том, что в его семье общались по-латински. Судя по всему, в I в. н. э. в Палестине в ходу было четыре языка: три из них, еврейский, латинский и греческий, упоминаются в Библии (на них была сделана надпись, прикрепленная над головой казнённого Христа [Ин 19:19, 20]), четвёртым был арамейский. Из всех этих языков латинский использовался меньше всего.

Вполне возможно, что Иисус Христос иногда говорил по-арамейски, например с сирофиникиянкой (Мк 7:24—30). Принято считать, что некоторые его слова, записанные в Евангелиях, были сказаны по-арамейски. Но даже здесь не всё однозначно. Например, считается, что слова, произнесенные Иисусом, когда он был пригвождён к столбу: «Эли;, Эли;, лама; савахфани;?» (Мф 27:46; Мк 15:34) — были сказаны им по-арамейски, возможно на галилейском диалекте. Однако в одном библейском словаре отмечается: «Среди учёных нет единого мнения относительно того, на каком языке была произнесена эта фраза и на каком языке обычно говорил Иисус: на еврейском или на арамейском. [...] Судя по документам, в I в. н. э. в Палестине говорили на арамеизированном еврейском» (The Interpreter’s Dictionary of the Bible / Под ред. G. Buttrick. 1962. Т. 2. С. 86). В действительности греческая транслитерация слов Христа, приведённая Матфеем и Марком, не позволяет однозначно идентифицировать язык-источник. Ещё одним свидетельством того, что во времена апостолов еврейский был живым языком, служит то, что, по некоторым сведениям, Матфей изначально написал своё Евангелие на еврейском.

Учитывая всё изложенное выше, можно заключить, что еврейский язык начал выходить из употребления главным образом после и вследствие разрушения Иерусалима и его храма, а также рассеяния остатка его жителей в 70 г. н. э. Тем не менее этот язык продолжали использовать в синагогах повсюду, где появлялись иудейские общины. Начиная приблизительно с VI в. н. э. очень многое для сохранения еврейского текста Библии в неизменном виде делали еврейские учёные, известные как масореты. В XVI в. возродился интерес к древнееврейскому языку, а в последующие века началось интенсивное изучение других семитских языков. Всё это способствовало более глубокому пониманию древнееврейского языка и, как следствие, созданию более точных переводов Еврейских Писаний.

ЕВРЕЙСКИЙ АЛФАВИТ И ПИСЬМО. Еврейский алфавит состоял из 22 букв, обозначающих согласные звуки. Эти буквы служили для передачи примерно 28 звуков: некоторые буквы, очевидно, передавали два звука. Гласные звуки подставлялись при чтении по контексту. Для сравнения: любой русскоговорящий человек может догадаться, что сокращение «тлфн» — это слово «телефон», а «пжлйст» — «пожалуйста». Очевидно, что произношение слов в Еврейских Писаниях сохранялось и передавалось из поколения в поколение теми, кто был специально обучен читать Закон, Пророков и Псалмы для назидания народа. Во второй половине 1-го тыс. н. э. масореты снабдили консонантный текст (состоящий из одних согласных букв) знаками огласовки — точками и чёрточками, которые служили для обозначения гласных звуков. Кроме того, они ввели акцентные знаки для обозначения ударения, паузы, связи между словами и частями предложений, а также для регулирования изменения интонации при чтении.

Самые ранние из дошедших до нас еврейских надписей выполнены староеврейским письмом, которое сильно отличается от квадратного еврейского письма более поздних документов, например составленных в первые века нашей эры. Квадратное письмо часто называют арамейским или ассирийским. Многие считают, что переход от староеврейского начертания букв к квадратному еврейскому шрифту произошел в эпоху вавилонского плена. Однако гебраист Эрнст Вюртвайн отмечает: «Долгое время староеврейское письмо продолжало существовать рядом с квадратным. Староеврейские буквы появляются на монетах времени восстания Бар-Кохбы (132—135 н. э.).

Староеврейским шрифтом выполнен текст некоторых документов, найденных в пещерах у Мёртвого моря» (W;rthwein E. The Text of the Old Testament. 1979. С. 5).
Э. Горовиц отмечает: «Именно староеврейский алфавит греки заимствовали и передали латинянам, и именно на староеврейский алфавит греческий похож больше всего» (How the Hebrew Language Grew. С. 18).

ОСОБЕННОСТИ ЕВРЕЙСКОГО ЯЗЫКА. Еврейский — очень выразительный язык, позволяющий живописать события. Его короткие предложения и простые союзы делают повествование живым и динамичным. Еврейская поэзия, которая строится на параллелизме и ритме, необычайно эмоциональна и экспрессивна.

Еврейский язык богат метафорами. В Бытии 22:17 сочетание «морской берег» по-еврейски буквально звучит как «губа моря». Также в еврейском языке использовались такие метафорические выражения, как «лицо земли», «голова горы», «уста пещеры» и многие другие. Однако подобный антропоморфизм (очеловечивание) вовсе не указывает на то, что у евреев были анимистические верования. Это видно из того, что в Священном Писании резко осуждаются те, кто поклоняется деревьям и другим предметам. (Ср. Иса 44:14—17; Иер 10:3—8; Авв 2:19.)

Значительная часть еврейских слов обозначает конкретные действия или объекты и связана с такими чувствами, как зрение, слух, осязание, вкус и обоняние. У слушателя или читателя эти слова рисуют в уме яркие образы. Ввиду конкретности еврейской лексики некоторые учёные утверждают, что этому языку недостаёт абстрактности. И всё же в библейском еврейском есть отвлечённые существительные. Например, существительное махашава; (образованное от корня хаша;в со знач. «думать») служит для обозначения таких абстрактных понятий, как «мысль», «идея», «замысел», «план». От глагола бата;х (озн. «доверять; полагаться») образовано существительное бе;тах, означающее «безопасность». Но как правило, абстрактные понятия выражаются с помощью конкретных существительных. Вот несколько примеров. В еврейском языке есть корневой глагол каве;д, основное значение которого «быть тяжёлым». В Иезекииля 27:25 этот глагол переведён как «обрел... славу» (букв. «стал тяжёлым»). От этого глагола образованы существительное каве;д, которое означает «печень» (один из самых тяжёлых внутренних органов), и существительное каво;д, имеющее значение «слава» (Лв 3:4; Иса 66:12). Слово йад, буквальное значение которого «рука», также может означать «ответственность», «власть» и «руководство» (Бт 4:11; 42:37; Пр 18:21; Исх 38:21). Значения слова аф — «ноздря» и «гнев» (Бт 24:47; 27:45), а слова зеро;а — «рука» и «сила» (Вт 33:20; 1См 2:31).

Из-за такой конкретности еврейской лексики текст Еврейских Писаний труден для перевода. Если переводить еврейские слова буквально, они могут обретать совершенно иной смысл. Кроме того, в разных языках своя грамматика, поэтому в переводе сложно передать точный смысл, своеобразие выражения мысли и силу еврейского языка, особенно его глагольных форм.

Уникальное свойство еврейского языка — лаконичность. Он позволяет выражать мысли предельно кратко. (Арамейский язык, ближайший родственник еврейского в группе семитских языков, более тяжеловесный и многословный.) Чтобы передать всю экспрессивность, динамичность и силу еврейских глаголов, в переводе нередко приходится добавлять какие-то слова. Хотя при этом страдает лаконичность, это позволяет более полно отразить красоту и глубину еврейского текста.