Другу детства

- Пошли - говорит.
- Ничего не бойся! - и руку, смеясь, берёт.
В труху разлетается вражье войско под клич боевой «Вперёд!». И я, в кулаке зажимая волю, вцепившись в него клещом, шагаю почти бородинским полем. Пылают пионы щёк от смелости, мощи, от чудо-силы, звенящей в его словах…

Как много чудесного мне приснилось, когда я с тобой спала!

Под мягким нажимом сдавалась крыша, срываясь со звёзд-болтов. И ты на глазах становился выше, к любым виражам готов. Над нами китом извивался космос, взрывались комет хвосты. И я, как была, из пижамы, босой, ныряла в густую стынь.
Потом шли к востоку на запах гари, где жаркий дрожащий шар остовы поверженных мнимых Нарний, сощурившись, освещал. Там пальцы тонули в нутре из ваты и пуговиц взгляд твердел. Наш мир исчезал под сатином мятым, а сны рассыпались в мел.
И мама, поправив подушки угол, с улыбкой звала: «Пора!», и в штопаном пузе скрывала клубы ночных одиссей дыра.

Мой плюшевый друг, потерявший форму, прошитый сто раз насквозь, лет сорок прошло, но я точно помню, как сладко с тобой спалось.