Ожидание любви

Желание пережить большую любовь толкало меня ко всякого рода испытаниям.
Однажды зазвонил телефон, и сильный бас  спросил меня:
- Вас зовут Маша Журавлёва?
- Да.
- А в каком городе Вы живёте?
- В самом красивом городе мира – Витебске.
- Маша Журавлёва, у Вас потрясающий эротический голос. Я хотел бы, чтобы у моей жены был такой замечательный тембр.
- Можно я Вам иногда буду звонить?
- Пробуйте, пытайтесь, у Вас – получится!
Пошли звонки: и в семь, и восемь, а  в выходные дни – и в девять утра и  в час дня.
Когда поговорили про шумеров и ортодоксальных евреев, про Стругацких и братьев Вайнеров, про красоту Ботанического сада в Минске и эволюцию живых организмов, и  о том, например,  что  в третьем веке до нашей эры механическая женщина в Древней Греции могла налить из кувшина вина, а деревянный голубь летал с помощью пара,- и такие простые механические куклы, способные действовать по заданной программе без участия человека , назывались автоматонами…
То есть когда выяснили уровень интеллекта друг у друга, каждый понемногу рассказал о себе.
Я забыла начисто и фамилию, и имя своего абонента, поэтому называю  его здесь Валерием Ивашуговым.
Я узнала, что Валерий – вдовец, что  жена умерла от онкологии, что у него есть дочь – студентка, которая учится в БГУ на филфаке, и самое главное: его первую любовь звали Машей Журавлёвой.
- Так вот где зарыта собака?! Я должна соответствовать той Маше Журавлёве.
А кто ему дал мой телефон? Как он вышел на меня?
Эхма, не любопытная  я совсем! Но любознательная, с неуёмной жаждой знаний.
Кстати, я сказала Валерию, что  и я – вдова, , и что моя дочь тоже учится в БГУ на филфаке…
И вот мы договорились встретиться.
У меня было три повода поехать в Минск: навестить дочь, познакомиться с минской поэтессой, чьи стихи мне импонировали и увидеть воочию самого Валерия.
Боже мой! Боже! Вот сижу я в поезде и безумно волнуюсь: то в  руки крем втираю, в пятый или шестой раз, то кладу новый слой лака на ногти, то брызгаюсь духами, то стучу подушечками пальцев по векам, чтобы одутловатости на них не было, то уши оттягиваю, чтобы быть энергичнее, то поправлю колье на шее, чтобы лежало симметрично…а сердце стучит, как птица дикая, впервые закрытая в клетке.
Когда поезд прибыл на железнодорожный вокзал г. Минска, у меня не было сил встать,- ноги подгибались: не хотели меня держать, а стук сердца , казалось, был слышен за 10 шагов.
Чтобы успокоиться, я набирала воздух и замедляла шаг.
На перроне никого не было. Почти никого.
Высоченный мужчина, похожий на режиссёра Сергея Бондарчука в роли Пьера Безухова, ходил по перрону.
А вырядился!!! Так ходят только в оперный театр в Париже!
Кожаный пиджак, какая- то рубашка от Кордена с немыслимым жабо, кожаные брюки!
В лакированных ботинках отражались два солнца!
Я сошла с поезда очень просто одетая: зелёная шёлковая кофта, в тон ей – юбка, босоножки и сумка – тоже в тон, просто, но вкусом, я умею сочетать цвета.
На меня он и не глянул.
Следил взглядом за поездом – ждал Павлин роскошную диву.
Я подошла и поинтересововалась:
- Кого Вы ждёте?
- Вы постриглись?
Где Ваше роскошное каре? Вам так хуже!
Едем ко мне, я приготовил обед.
Обед обычный: борщ и салат с кусочком мяса, компот.
Нет, чтобы тараканы во фритюре, или змеиные глазки в масле, или роскошная летучая мышь.
Я, конечно, шучу.
Ну, хотя бы артишок или ананас, мороженое с кофе. Или хотя бы рисовые палочки в зелёных водорослях…А? любитель всего экстравагантного!
Когда я украшаю свои блюда, люди боятся разрушать мои художественные задумки.
И тут Павлин мне говорит, что у него есть девушка 37 лет, что он с ней встречается 5 лет.
Если у тебя есть женщина, зачем знакомишься с другой?
Какой смысл?
И разве об этом нужно говорить, когда я уже приехала?
Я поблагодарила за обед, попросила утюг, погладила чёрный сарафан, белоснежную рубашку и чёрные брюки.
Я поняла, что Павлину нужно что- то экстравагантное, яркое.
Когда я вышла в более стильной одежде,  чем в первоначальном виде,  Валерий сказал:
- В таком наряде я пригласил бы Вас в ресторан.
- Спасибо. Мне нужно с доченькой увидеться,  и с подругой - ещё.
- Вещи пусть у меня стоят.
- Да, пусть стоят.
Я пригласила дочь в кафе, мы поболтали о радостях жизни , и  я поехала к подруге.
К виртуальной подруге.
Её я тоже никогда не видела!
Она стояла в очереди за фруктами, и я её сразу узнала, мы крепко обнялись, купили шампанское, ананасы, читали стихи, пели, играли,- мне было весело, как никогда.
Потом мы поехали к Ивашугову за моими вещами.
- Можете и у меня остаться,- что- то пролепетал он.
Но кто на него смотрел, кто его слушал?