Стоя на своём, захватить чужое

Стоя на своём, захватить чужое. Смежные права теменем бок о бок, трутся неспеша, щупая границу - чтобы заступить, но не провалиться. Понижаем передачу, повышаем статус; шестерня шумит, мучается жаждой. Это жажда - смерть, царствие покоя. Вздумал умирать - умирай, но стоя. Я же не хотел и не думал даже о шальной судьбе, что её измажут. Как её отмыть, мне потом расскажут, так мне говорили, но не рассказали. Век долгой работы осушает жесть, омыляет копоть, притупляет совесть. Метроном смеряет время сухим треском - лицемерно так и по-людоедски. После процедур - "Каракум" с заваркой. Надо будет - проживём хоть на сальных шкварках.
Мало ватт, мало ватт, маловата вероятность сразу всё принять и не съехать башней. Мощности не те, я не тот, что раньше. Люди на Луне, может быть и дальше. Если не вернусь - был просчёт в расчётах, как фридайвер, не учтя запасов лёгких, канул камнем вниз, в пучину, в бездну, в пропасть в жутком танце самбы или задремав, кислорода исчерпав объёмы. Космос ведь обширнее наших представлений, экстремально глубже, заметно холоднее. Ёмкость батареи заставляет чаще вспоминать о доме - раньше на Нептуне, дольше на Плутоне. А заряд всё меньше, век полураспада проживается из конца в начало. Тишина повсюду и, возможно, дальше, также как и космос - глубже и опасней. Не позволят, значит, обезволить время, страсти, порицания и тайные желания, обнаружить воду, кратер, гейзер; воля человека - вечное искание.
Наш вояж здесь первый, почётный, юбилейный, пока сорокапятилетний, но то ли ещё будет. Без карт, без меток, верный нетлеющий скиталец и даже после смерти продолжит в вечность падать. Памятник науке, сознанию, прогрессу, процесс уже запущен осталось только время. Сигнал его получишь, ответ отправишь к цели, хоть ждать по двое суток, но это ли не чудо? В десятках миллиардов висящих километров песчинка, атом, кроха в сравнении со Вселенной, стремится от светила в объятия пространству, протуберанцы в спину подгоняя хлещут. РИТЭГи разгоняет мощь альфа-распада, дискретная идея размытия границы: сильнее распадаясь, теряя идентичность, не видя мотивации для своего похода, лететь быстрей, навстречу спящим звёздам, чтоб принести им импульс и стать для них мессией, быть как для рыбы воздух. Сессии коррекции полёта, обсессии от невозможности достичь хоть что-то в ближайшие десятки тысяч лет и триллионы километров.
Но мысли разгоняются, и царствие покоя всё больше отдаляется, и что-то неземное появляется в процессе, окружении и видении. Ни жажды, ни удушья нет в помине, а только лёгкость и отсутствие пределов. Нет своего, чужого, другое Солнце и, как будто бы, законы. Но всё таки один закон работает исправно: вне досягаемости то, что так желанно.