Старик поэма

Я ехал поездом домой.
В купе - старик седой.
Был угнетён попутчик мой
Неведомой бедой.

Пытался я его понять:
Какая, мол, беда?
Чем настроение поднять
Или такой всегда?

Старик, ладони разорвал,
Взгляд бросил из-под век.
"Большое горе, - он сказал, -
Познал, я человек".

"Могу ли чем-нибудь помочь,
Старик беде твоей?"
А поезд всё летел сквозь ночь,
Сквозь вереницу дней.

"Давай-ка выпьем по сто грамм,
Пусть отдохнёт душа",-
Старик достал бутылку сам
И выпил не спеша.

Мигнул нам светофора глаз,
Старик вздохнул, потом
Он начал горький свой рассказ,
Как горе влезло в дом.

А я держал в руке стакан,
Его слова ловил.
"Я сильным был, как великан,
Достойно, честно жил.

Не будем чокаться с тобой...
За тех,кто уж затих", -
И выпил молча спутник мой,
И выпил я за них.

"Ну не хочу я больше жить!
Я одиноким стал.
Мне б на земле давно не быть,
Да Бог вот не забрал.

Брожу, как одинокий волк,
Живу чем Бог пошлёт.
Какой от жизни моей толк,
Раз кончился полёт?

Был полной чашей милый дом,
И дети, и жена.
Был счастлив и спокоен в нём,
И круглый год весна.

Но как-то в горы я ушёл-
Охоту так любил.
Вернулся - дома не нашёл...
Налей, нет больше сил".

Он выпил и закрыл глаза,
Как будто вдалеке.
И лишь горючая слеза
Скатилась по щеке.

"Все спали, - продолжал старик, -
А в печке огонёк.
А как там было, только миг...
Никто спастись не смог.

Я потерял детей, жену.
Зачем мне было жить?
Лишь пепла горсточку одну
Сумел похоронить.

И горы эхом разнесли
Беду мою окрест.
Травой могилы заросли,
Шумит долины лес.

Давно я глух, давно я нем,
Да смерти Бог не даст.
Я тень сейчас, живу лишь тем,
Что доброта подаст.

Кто даст поесть, уложит спать,
А кто и гонит прочь.
Кто руку крепкую подаст
Убогому помочь.

Темнеет надо мною свет,
Лежит на ранах соль.
Вот так брожу я много лет,
Но не стихает боль".

Сидит сосед, не пьёт, не ест,
И у виска рука.
"Ты из каких же будешь мест?"
Спросил я старика.

"Я родился у синих гор,
В вершинах облака.
Там красота, такой простор,
Хрустальная река.

Семья большая - двадцать душ,
Суров и строг Отец.
Мы с братьями у горных круч
Пасли своих овец.

Закон в горах жесток и крут -
Лишь закалённым жить.
Я проходил закалки круг,
Чтобы уметь любить.

А тут войны кровавый круг
Крутил меня в боях.
Мы на Рейхстаге, я и друг,
Прославили себя.

Ещё по рюмке нам не грех -
За славный день весны.
Не чокаясь, давай за тех,
Кто не пришёл с войны".

Старик продолжил разговор,
Слезу смахнув с лица:
"Я снова среди милых гор,
И заменил Отца.

К нам мир пришёл, работать стал.
Как будто бы во сне,
Большой подарок Бог послал:
Любовь пришла ко мне.

Шли годы, дети на подбор,
Воспитаны трудом.
Двенадцать их, любимцев гор,
И щедрым стал наш дом.

Казалось, счастье в милый дом
Вселилось навсегда.
Да вот внезапно грянул гром -
В наш дом пришла беда".

Я слушал речи старика -
Вселилась в сердце боль,
Как будто чёрная рука
На раны сыплет соль.

"Однажды, в те ещё года,
Когда удача шла.
В горах, где чистая вода,
Цыганка подошла.

Горели чёрные глаза,
Пронзив насквозь меня:
"Скорее поверни назад,
Да берегись огня".

А я подумал, что за бред?
Не верил тем словам...
Вот ни семьи, ни дома нет.
Зачем живу я сам?"

Так жалко стало старика,
Забилась боль в груди.
Я деньги дал: "Бери пока,
Сгодятся ведь в пути".

Он брать купюры не спешил,
В глазах забился крик.
"Но я даю от всей души,
Прости, возьми, старик".

"Что ж, жизни той недолог век,
Текут по каплям дни.
Ты, видно, добрый человек,
Так Бог тебя храни.

Ты скрасить многим сможешь дни
И сделать их светлей.
Богатства все ты не копи,
Раздай кому нужней".

Я всё ни как не мог уснуть,
В глазах стоял сосед.
Закончит, где свой скорбный путь?
Он стар уже и сед.

Нас утром встретила Москва
Привычной суетой.
Он тихие сказал слова:
"До встречи в жизни той".

И навсегда расстались мы...
Вдруг слышу громкий крик.
У ног безжалостной толпы
Лежал седой старик.

Погладил лоб: "Проснись, старик".
Туманит вечность взор.
Он видел в свой последний миг
Седые пики гор.

Где в синеве парит орёл,
Свершая гордый круг,
Где счастье он своё нашёл,
Такой случайный друг.

Здесь жизни оборвалась нить,
Окончен разговор...
Я смог его похоронить
Среди высоких гор.