***

— ей-богу, ты опять за своё? — она едва заметно дёрнула плечами и тяжело вздохнула, будто давая понять, как осточертел ей этот разговор, — зачем ты постоянно спрашиваешь меня об этом? неужели тебе правда хочется слышать одно и то же снова и снова?
— да, пожалуйста, — улыбнулся он, мило поднимая уголки губ. клянусь, этой улыбкой можно было косить прохожих: они бы сами согласились на массовый геноцид, если бы только её увидели. внутри себя она давно свершила апокалипсис, потому что её сердце не выдерживало такой красоты каждый раз, когда он улыбался.
— хорошо, — она подняла на него глаза и также мило улыбнулась, — ты снова хочешь услышать почему я считаю искусство бессмысленным? ты это услышишь. только обещай, что это в последний раз. разрешаю тебе записывать.

он притворно закатил глаза и достал из кармана мятый листок бумаги и ручку. по правде сказать, это была очередная её шутка, но он, кажется, как обычно всё понял буквально. хотя, пусть записывает. может наконец перестанет задавать этот глупый вопрос.

— итак, начнём, — она без всякой трудности начала почти заученный текст, — я искренне убеждена в том, что искусство бессмысленно. ни литература, ни кино, ни фотография, ни рисование... ничего не дают миру.
— я протестую, — резко отрезал он, прервав её, — искусство — это к ключ к философским проблемам человечества.

в этот раз он подготовился. когда ты знаешь, что рассказываешь что-то человеку с противоположной точкой зрения, говорить становится куда интереснее. монолог — недоразвитая версия диалога. а истина, как известно, зарождается в спорах.

— философских проблем не существует, есть только анфилада лингвистических тупиков, вызванных неспособностью языка отразить истину, — быстро отчеканила она с довольным видом. высшей наградой для неё были его резко округлившиеся глаза.
— но... — он слегка опешил. — но в чём же тогда смысл жизни?
— а ты сам подумай, — пожала она плечами, словно этот вопрос некоим образом её не касался, — не в искусстве точно.
— саморазвитие?
— нет, после смерти оно не имеет ценности, — отрезала она.
— совершенствование мира? — снова предположил он.
— ты мыслишь слишком искусственно, — поморщилась она, — что вообще такое совершенствование мира? если ты посадишь дерево, то его всё равно потом срубят. найдёшь лекарство от рака — привет, перенаселение. объединишь все государства — да, мир, любовь, но потом какая-то группа всё равно захочет главенствовать над остальными, такая уж природа у человека. это обыкновенный естественный отбор.
— но если смысла нет, зачем мы живём? — он говорил совершенно искренне, его чистые глаза светились детским непониманием. в сущности он был ещё совсем ребёнок, и слушая всё это, он лишал себя надежды. впрочем, это был только его выбор. он сам подсел к ней однажды в парке.
— не знала, что ты сторонник божественного замысла. мы же не теологи, мечущиеся в поисках "особого смысла". с чего ты взял, что он вообще есть?

он промолчал. нахмурился и опустил взгляд, как всегда делал, когда погружался в раздумья. он всё хотел доказать ей что-то, но она каждый раз находила аргументы, чтобы опровергнуть его слова. и он каждый раз думал: "чёрт, не могу победить в споре девчонку", а она только посмеивалась. каждую неделю она являлась в парк, чтобы только увидеть это недовольное выражение лица.

— ты не расстраивайся, — она похлопала его по плечу, немного смягчившись, — ты ведь сам знаешь, что это правда. это скучно, но смысл всё равно лежит только в пустой передаче генов потомству, чтобы те снова и снова передавали свои гены своему потомству. чтобы выживали сильнейшие, чтобы они подстраивались под меняющиеся условия, чтобы действовал механизм эволюции.
— ты хочешь сказать, смысл только в размножении?! — вспылил он.
— ага, — она хихикнула, зная, как разозлила его, — в конце ничего не ждёт. всё время будем размножаться, да и только.
— а в чём тогда смысл разума? языков? письменности? искусства?
— вот мы и пришли к началу, — медленно проговорила она, злорадно посмеиваясь. он уже давно бесился от того, что он вообще затеял этот разговор, и в первый раз ей удалось вывести его на агрессию. — выходит, что я права. ни в чём.
— но... но...
— людям это всё нужно, чтобы создавать иллюзию осмысленности своего существования. все давно прекрасно поняли, что божественного замысла нет, но им всем нужна надежда. "мы для чего-то живём". разве что для передачи генов потомству. я ответила на твой вопрос?

он кивнул, поднял взгляд и осмотрел её с головы до ног. почему эти мысли никогда не приходили ему в голову, но пришли ей? как выбирается то, кто становится обладателем нужных мыслей? неужели это происходит само, без какого-либо замысла?

— выходит, что так, — не глядя на него, тихо проговорила она.
— но... — удивлённо начал он.
— ты до сих пор так и не спросил моё имя, а ответ лежал на поверхности, — она покачала головой, накидывая капюшон, — всё просто. я — Смерть.

7.10.18