Оп 2-75

Сидит как в пустыне пират, день очень жаркий, но серый. Серая гибель рядом. Он обливается потом.  Серое нереально, слишком скучнО. Спасается одноглазый только неким стремительным проникновением духа на глубину, где течет артезианская вода. Для этого надо зажмуриться и научиться сидеть неподвижно, впадать в неподвижности в транс... Напился видений пират  и снова вольно сидит, даже почесывается. В следующий раз надо рыть новый колодец, который тоже просуществует минуты, лишь до тех пор, пока он не оторвет губ от воды. При нём остается не колодец, а только умение рыть… Учитесь этому все, у кого медленно тянется время на вахте...


- «Что-то мрачно, одноглазый пират…» – «А я сейчас так говорю: выбрасываю из души всё, что в темных углах. Освещаю эти углы беспощадно. А для чего выкидываю? – заметил, что у меня и на свету сад не очень; цветы чахнут".

- "…Ба, да это и не углы никакие, а целые комнаты и  лабиринты из комнат -  дворцы в миниатюре!" - "Для победы над тысячью ночей нужен тысяча и один день». - "И ещё один; и ещё один… - и ещё одна тысяча…" (Два мрачных пирата. Возможно, их мучают угрызения совести. Так грызут, что прогрызли те лабиринты... Для победы над тысячью комнат нужно тысяча и одно окно (или несколько тысяч отличных картин), но пока у них есть только несколько открыток и форточек... Поэтому приходится солнцу молиться и ссылаться на всех подряд убивающий древний Израиль... "Спаси нас, беспощадное солнце, мы больше не будем" - но будут, они уже заблудились в своих лабиринтах...)

---

Представляет одноглазый пират, сколько на классических светочах, всяких баронах и лордах, безучастных как темные скалы, мотыльков сгорело, разбилось: «слабое портфолио, молодой человек, слишком много человеческого». Ни за что без знакомств не сделают и малейшей протекции. Поэтому любит теперь с занесенной саблей стоять над их головами. Слушает мольбы и улыбается; свободную руку к уху приложил. И не пощадил ещё никого...

При этом он говорит: «изыди, нечистая буржуйская сила, отовсюду; и  бедный бизнес покинь!"  - хотя не коммунист, конечно, ни разу, знает, что в любом обществе везде такие же бароны, лорды, протекции, просто зовутся другими словами... Много для обмана  придумано слов головами, поэтому лучше их все отрубить. После чего на лире сыграть, спеть милую песенку, скромно празднуя свою хоть какую-то от обманов свободу...

---

…Загаженная пиратами территория… Но вот одноглазым пиратом открыт один очень выгодно расположенный и изобильный островок. Поселился там и стал «жить-поживать». Но кругом всё та же зараза, а ветры дуют в лицо… Зараза копится в одноглазом – и сметает всё… Он, как заворожённый, тоже начинает гадить... Слишком близко расположен и этот островок? Но нет никакой возможности добраться до более дальних... Везде рыщут чёртовы эти пираты самых разных мастей.... Возможно, и не существует уже совсем свободных от них территорий...

(Отталкиваясь от этого островка, ему надо бороться за правильную жизнь на всех островах? Радеть за собственную «заразность»…  - но его же сроду не слушал никто... Написать бы новую библию и швырнуть им в лицо... Надо успеть, пока опять не достали...)

---

По улице ручейком веселым Бах бежит: «трам-трам-ра-рам!» А навстречу ему женщина, Губайдуллина, и у неё душа звучит так: «и-и-и-и –хш-у-у-ум-ум! – ум!». А в отдалении господин Бетховен остановился у лотка с грозным видом: «шурум-бурум! Бум! Шурум-бурум!» (В детстве одноглазый пират посещал музыкальную школу, был очень живым, весёлым, остроумным ребенком, но ведь начиная с детского сада через колено ломали его идиоты... Так усердствовали, что даже выбили глаз... Типа, учили, типа, делали из него человека... спеца... В общем, уже в армии он сильно наказал одного старослужащего и ему пришлось убегать... И, в итоге, он убежал далеко... И уже даже Баха почти что не слушает... Забыл как зовут Губайдуллину.  Ну, а Бетховена мог бы даже казнить, если бы попался под горячую руку...)