Оп 2-67

«Встать бы» – думает пират, и делает  усилие, но только приподнимает голову. Впрочем, приподнятая голова уже способна изречь что-то умное. Если б за ум платили, то можно было бы снова лечь… - и голове... "Изрекал ли я что-то умное в прошлый раз?" - спустя два часа себя вопрошает одноглазый пират, но снова падает навзничь. Желание что-то понять, ухватить, поумнеть мучает его денно и нощно. Но похмелье, конечно, сильней...  Ни с собой, ни с кораблем, ни с командой в таком виде не справиться. Надеются все, что и по инерции двигаясь, пока ничего не случится, настолько премудрым  был наш капитан, пока ему не повстречался стакан... Он ещё долго хрипел, сипел и шептал... Потом сидя пил рассол, умывался... Потом снова помудрел наконец - и даже поболее прежнего; хотя и двигался меньше. Всегда так бывает - самый мудрый наверняка  истукан...


Лежит в темноте капитан, не существует. Делает усилие и передвигает голову в место чуть посветлее – греет её в этой густой тени. Думает, лежа: «мне не встать – только если вместе с землей, если она вертикальна...  Где там этот чертов одноглазый пират". Одноглазый тем временем тоже лежит в темноте и тоже не верит, что он существует. Утешает только то, что так лучше отдыхает его единственный глаз... В общем, бесконечные запои и ночи довели команду до ручки; на карачках ползает каждый второй... Погибает такая команда; можно сказать, чемпион... Не надо было грабить судно со спиртом... Тем более, что в наше время это отрава и  гонят его из опилок... Может быть, даже специально им подослали его... С виду вроде обычный корабль, а на самом деле  диверсия... (Не слишком ли поздно понял ты всё, одноглазый... К тому же, не ты капитан...)


Даже не верится одноглазому пирату, что эта холодная бесформенная машина способна работать, производить массу шума и полезной энергии... Он-то привык ходить по морю под парусом... Но ребята-механики всё объяснили и он быстро втянулся и не хуже всех прочих начал гайки крутить...  Принял как данность, перестал считать живым существом и только вечно боялся, что она выкинет фортель. Хотя на этот случай парус они тоже возят с собой. Вообще, смешно в 21 веке не использовать энергию ветра... Ведь пиратство заметил конгресс и теперь новых машин не видать, кругом эмбарго и санкции. Ни в одном порту не берут добытый продукт. Приходится  плавать всё дольше и заниматься натуральным хозяйством. Грабить с топливом баржи, чтобы машину заправить... Свиней на корабле   разводить... Как бы не перекинули работать на эту свиноферму пирата...


Лежит одноглазый - но теплый. Сидит - но оцепенелый. Стоит - но в мертвой неподвижности... Приноравливается к своей инвалидности: лежит, как могущий сесть и встать. Сидит, как могущий быть теплым и как могущий встать. Стоит как теплый или хотя бы оцепенелый... Старость не радость - особенно, когда у тебя было столько запоев, ранений, поэтому  лучше лежать... Хотя оцепенелому тоже вспоминается много... Только одно заруби себе на носу   одноглазый: не  пытайся теперь никому угрожать, обещать... А он так привык, что иначе почти и не может. Поэтому все время угроза, что придушат подушкой его. Причем, даже дети, ещё совсем не пираты...

(Напротив пирата на пенсии -  стена дома, а в стене штук 40 окон... –  это тоже окна–рецепторы , и они смотрят, смотрят – и вот одно зажглось и ожило, а вот другое…)