Как казаки волгу вспять повернули

Как казаки Волгу вспять повернули.

Казаки народ, как известно, мятежный. Разбойничать они горазды, потому как заради свободной жизни, читай грабежа, на Дон-то и подавались. И, к тому ж, без баб жили. А если баб нету промеж мужиков молодых да здоровых - то никак бунта не миновать, особливо когда удалец какой всех на это дело подбивает. Ходили казаки на разные страны, самое далёкое на Хиву, да вот нашелся молодец который и Персию пограбить решил. Степаном Разином его звали, а промеж собой величали Батькой.

Прошёл Степан по всем берегам моря Хвалынского, золотишком трюмы набил, из полона русских людей высвободил, да вместе с ними и невесту себе прихватил - княжну тамошнюю. А потом по русским городам в понизовье Волги пошел, думая их взять, а после на Москву двинуться - из Белого царя чучело сделать, на тын посадить ворон смешить, да евоную женушку в стряпухи себе записать, щи да квас чтоб варила.

Был Стенька не просто богатырём самым видным, но ещё и чернокнижником слыл. Казаки-то тогдашние - сплошь беспоповцы, потому и к беседам со всякими духами древними охочи были. Разин же особливо в этом умении поднаторел - комаров умел заклинать, чтоб не жалились, слова знал, чтоб ядра и пули от него отскакивали, да под каждым ногтем была у него спрыг-трава от которой все замки и запоры сами собой сваливаются, потому из любого острога он бежать мог легко.

Многие к нему за то тянулись, но других паче всего тех, кто Никонову веру принял, он ведовством своим от себя отвращал. Времена были таковы - Белый царь с глубинной стариной русской воевал люто. Где объявятся домры, сурны, гудки и гусли, да всякие бесовские сосуды - велел всё ломать и жечь. Возбронялось всякое чародейство, радости, песни, пляски, утехи. Кого ж на том ловили - били батогами нещадно, а тех, кто упорствует - ссылали в украинские города. Самых же буйных на кострах сжигали. Вот потому и боялись Степана. Думали - беду великую он на народ накличет. Так оно в итоге и вышло.

Задумал Стенька, чтоб народ на свою сторону переманить, Волгу-матушку задобрить, да так, чтоб та вспять повернулась. Увидит народ чудо сие, что Итиль-река на попятную своротилась, так к Степану все пойдут, многое войско соберется, потому как почтут сие за знамение. Народ ведь тоже, что река. Тьма его тьмущая, сила в нём такая великая, что не то что царя, саму Землю на попа поставить можно, да только мощь эту кому-то направить надобно. А тот, кто народом овладеет - все крепости разрушит. Московский же кремль сама Волга затопит, так что и людей расходовать не придётся. Река она полноводная, а русло ближе к истоку узкое. Деться ей будет некуда, польётся она на Москву, хоть и сроду в стороне текла. А коли заблудится, так мы ей укажем путь. Вот что Разин удумал. Да вот только хоть и был Стенька в ворожбе умелец большой, да Итиль-река все же женщина, а с женщинами он ладить не умел, потому как не водилось их среди казаков - без женщин они от доли нелёгкой в дикую степь сбегали. К княжне же пленной не смог он ещё ключик подобрать. По-русски не говорила она, хоть и глядела на похитителя своего ласково.

Подсказал ему разбойник Ус Василёк, что Волга-Волгой, да начальником над ней Водяной, Иван Горинович. Тот бес бородатый по сговорчивее будет. Сошлись Стенька с Иваном Гориновичем на том, что отдаст ему атаман то, что в походе захватил, да не что попало, а то, к чему сердце больше всего прикипело. Призадумался Степан, да решил что ничего милее невесты он за морем не похитил и, хоть и жаль ему было красавицу, да решил, что вот воцарится на Москве - так десяток невест ещё краше для себя разыщет в придачу к царёвой жёнке. Бросил он княжну персиянскую в пучину. Поглотили её волны. Не успела горемычная и слова милому своему сказать. Посмотрела только с тоской и упрёком, точно коровёнка, которую хозяин на убой ведёт, хоть она его молоком своим кормила-поила. С тех пор и пошли у Степана дела набекрень, потому как против любви своей пошел он.

Принял, однако ж, Иван Горинович жертву ту, ведь её и желал в тайне. Обернулась Волга наизворот, понесла Стеньку сама собой через города русские. Разин с разбойниками своими в ладье сидит, вёсла на корму сложил, только направление задаёт. Народ, видя чудо дивное, к разинцам присоединяться стал, кто на плоскодонках, кто на карбасах, кто на долбленках.

И так бы до самой столицы и донесла б Итиль-река воинство бедняцкое, да возле Синбирска-города в сетях лодки запутались. Крестьянин Захар рыбу удил на всю семью свою, а было у него двенадцать сынов да восемь дочерей, вот и сеть он длинную-предлинную соткал да поперек реки поставил, благо место узкое.
Нечего делать, пришлось тамошнему люду казаков-разбойников да к ним примкнувших на берег вытаскивать, из невода вызволять. А покамест суть да дело - воеводы Белого царя, прознав про неудачу эту, со своим войском на место то прискакали.
- Ничего, - говорит Захару Разин. - Мои казаки да твои мужики - одолеем как-никак темников, а потом и дальше пойдём, царишку в миске с похлёбкой утопим. Зело много нас, братец теперь.

Но хоть Степан хитрец был знатный, да Царь Белый, Лексей Михалыч, оставил его на бубях. Он, хоть народу к силам природы запрещал обращаться, сам-то, в этом смысле, был не простак. Зная, что Стенька с Водяным снюхался, решил он другую силу супротив восставших бросить. Мать Сыру Землю, Макошь, Михалыч помянул. "Небось с той поры как я за ведовство казнить стал, её вниманием то и не потчевали".

Вызвал он Макошь на разговор да молвит сурово:
- Делай, что я велю! По всем пределам твоим крепости я да остроги поставил. В моей ты власти. До самого Ламского моря на востоке, до Ледяного - на севере...
- Не в твоей, Лексеюшка, - отвечала Мать Сыра Земля с достоинством. - Есть ещё страны хлопка на юге, страны оливок и вина западе. Не дотянулись руки твои покамест до них. Не стоят там твои твердыни да казематы. Не была я твоей никогда, да и вряд ли однажды буду. Не родился ещё народ, могущий меня покорить целиком.

Да знал Михалыч, как с женщинами обращаться - сам без малого четверть века женат был. Посулил он Мокоши самые лучшие, казачьи становища на Дону:
Будет там безлюдно - лишь степь да ковыль, да окоёмов даль. Не будет на челе твоём ни корчмы ни мазанки. Свободна ты будешь да пуста, задышишь привольно, если поможешь с разинцами расправиться. Изживу казаков со свету, сможешь вздохнуть спокойно.
А потом добавил:
- И то не всё! Знаю я вас женщин! Свобода вам не так люба, как злата блеск. Слыхал я, что Разин в Персии до краёв корабль свой золотом ханским набил, на Волгу с ним приплыл, да где-то в одном из рукавов, не то в Бузане, не то в Ахтубе в земле схоронил. Поможешь мне со Стенькой расправиться - твоё будет! Останется у тебя клад. Никто его у тебя не отымет, понеже только Стенька со своими разбойничками место, где он зарыт знает. - вот что Белый царь Матери Земле Сырой посулил от щедрот своих.

Смягчилась от обещаний таких Макошь, да сказывала:
- Уговорил ты меня, Михалыч, только как? Холодом землю сковать на ночлеге - это не в моей власти. То Морена, царица тьмы и снега может. Я не могу. Ежели гроза подземная - то и твоим стрельцам будет ночью глаз не сомкнуть.
- А ты посередь осени всходы пусти, чтоб спины разбойникам щекотали, чтоб сон им, дроволомам, в руку не шёл.
- Это можно, - спокойно ответила властительница и удалилась восвояси.

Сделала она в точности как ей царь русский велел - разбудила она семена да корешки многолетние, дали они ростки раньше сроку. Неспокойно было ночью в лагере голытьбы.

Сражались наутро казаки точно пьяные - удало да глупо. Сам Стенька с недосыпу на двух вороных залез разом, так, одвуконь и бился. Царские же воеводы свинцом плевались да бердышами благославляли от души. Так и побили Стеньку Разина. Ушел он домой к себе, помятуя, что с Дону выдачи нет, да домовитые соседи презрели старый закон и выдали буяна, потому как коли пришли б за ним служивые - то никого бы кара не миновала, досталось бы всем и каждому.

Казнили Разина на Болотной площади, да, говорят, убили то не того. Спрыг-трава Степану помогла, утёк он от воевод, а те побоялись царю в том признаться чтоб беду на свою голову не накликать. Другого, лицом и статью похожего, со свету извели.
Явится ещё Разин на Руси не раз. Самый тому верный признак, что Пугачев Емеля родом будет с той же станицы Зимовейской, что и Степан.

А что до золотишка, то сокровища все себе Иван Горинович, Водяной прибрал. Потекла вода обратно в море Хвалынское, да ещё и дожди в поверховье зарядили. Смыл злато паводок, так что теперь в море оно Хвалынском и вряд ли кто его отыщет теперь среди водорослей да тины.