Андрей Бабушкин. Человек Новой Цивилизации

Почему труднейшее, это горькое известие застало нас среди миллионов бед, среди необходимости не жалеть и бедовать сейчас, а тратить все свои силы, разумения, возможности на сбережение разумов и жизней людей родных стран?

Андрей Владимирович однозначно решал, решает также- все силы- в бой. К нему всегда можно было позвонить и днём и ночью и сказать: "Андрей Владимирович, беда, спасайте! " И он спасал, и это было чудо появственней, чем фея для Золушки. Он взмахивал своим телефоном, делал кому-то звонок. Или набивал на компьютере со скоростью знатной стенографистки одним пальцем послание, - и всё. Оставалось только ждать, - час или несколько суток. Но в конце всегда было чудо освобождения, ликвидации бед и несчастий. Это было настоящее чудо, реальное спасение в невозможной ситуации.

Чудо это всегда стоило времени, нервов, сна Андрея Владимировича, поэтому мы не тревожили его по-пустому, только когда без него - никак. Кроме необходимого, всегда дарил он слово поддержки, шутку, улыбку- что мог, из последних сил, в 3 часа ночи, в 5 утра, - делился всем, душа и сердце нараспашку.

Он был и есть невероятный. В периодах между чудесами он проводил "техническое обслуживание механизма спасений"- каждый день горел - конференции, встречи, поездки, законопроекты, знакомства и много рутинной работы. После чиновнико- рабочего дня заседаний и разборов- в офис, приём великого множества нуждающихся, с 21 часу до 3, 4 утра, всю ночь. А потом опять утром в официально- протокольные дела. И так всегда, много лет, каждый день.

В его Комитете с ним и без него всегда счастливая жизнь- кто-то из приезжих издаля жалобщиков тихонько похрапывает в загороженном углу на мягких предусмотренных как раз для этих случаев креслах за стопками только что изданных книг, помощники хм.эмоционально дискутируют над текстом для выборной программы, сухонькие барышни, проживающие в одной из комнаты офиса потому что "жить больше негде" несут из двери в дверь сковородку с яичницей, одновременно строгим шёпотом предупреждая, что шуметь при Бабушкине "ни-ни", будет очень сердит и будет ругаться.

(...Вокруг деятельное кипение и горение, как в незнайкином солнечном городе.

Этого офиса его три месяца как лишили, и это видимо была спецоперация номер один, а потом уже последовали другие. Офис функционировал 30 лет, в нём в разные годы с подачи Андрея Владимировича с офисной жизнью совмещались сто беспризорных детей, а в последующие годы- освобождённые зеки, беспризорные, родственники заключённых из регионов в поисках правды- им находился и угол, и если надо-то работа, и кусок хлеба...)

Андрей Владимирович и в самом деле, если кто-то громчает, выскочит из кабинета и во всю ивановскую кричит:" Александр, я же просил, чтоб было тихо! ", а увидев нас, мягко и с любовью, тихо: " А, Портосовцы, я вас скоро приму". Реакция на громкость- это я понимаю уже сейчас- не недостаток характера, не каприз, а высокая степень чувствительности, готовности слышать всех, даже издалека.

Его занимает все- куда идти заключённому после зоны, поэзия, философия, кодекс, политика, история, люди, будущее... Он- представитель той Новой Цивилизации, робко зарождающейся среди нас, для которой дом- с планету величиной, а душа- собрание тысяч опекаемых и сбереженных душ, с заботой и вниманием матери или Человека. Для всех двери открыты всегда, в любое время. Он - эталон счастливой и деятельной жизни, со всеми трудностями и бедами, со всеми предшествующими счастью голгофами и потрясениями.

Продолжение следует