Он только сутки воевал

Январь. Год сорок третий. Сталинград.
Мы раз в неделю ждали пополненье.
Бойцов пятнадцать получил и рад.
И необстрелянное вышло поколенье.

Средь новобранцев выискан больной:
Лицо не брито, серое, худое,
Рожден как будто был самой войной.
А жить - оно ведь дело молодое.

Он маялся неделю животом,
Ознобы сотрясали под шинелью.
А воевать, так можно и потом.
Но подозренье ранило шрапнелью.

До медсанбата так и не дошел.
И кто-то ляпнул: "Симулянт, наверно".
А для больного подозренья - шок.
И всё нутро перетирает жернов.

А в третьем батальоне артобстрел.
В бетонную трубу втащили пушку
И бьют фашисты. Жесткий беспредел.
И смерть защитников берет на мушку.

Комбат к больному: "Пушку подорвешь?!"
- Какую? - изумился новобранец.
Ведь он боец, не платяная вошь,
И не притворщик он, и не засранец.

Потресканные губы, как земля,
Тщедушный, но с зарядом сильной чести.
И в нем одном нуждается семья.
Армейская. Он устоит на месте.

За день солдатик стал подрывником,
Вязал снаряды, подорвали шашку.
Бикфордов шнур и капсуль, - всё путем.
Теперь не может допустить промашки.

Взял валенки, фуфайку, маскхалат,
Мешок с взрывчаткой и сухие спички.
Курган Мамаев ужасом объят,
Обстреливает русских по привычке.

До насыпи тихонько добрались.
Плевалась смертью огненная пушка.
А дальше сам, за землю лишь держись.
Под брюхом только снежная подушка.

А до трубы ползти недалеко,
Полсотни метров или чуть поболе.
Ползет боец - и страшно, и легко -
Не чувствует уже телесной боли.

Все десять ждут томительных минут.
Вот в небе ослепительная вспышка.
Стреляют немцы в панике и жгут.
Такой обстрел знаком не понаслышке.

И пушка взорвалась, и часть трубы.
Там огневую точку не поставишь.
Солдат не избежал своей судьбы -
Живот болит, как кулаками давишь.

В беспамятстве у бруствера лежит.
Осколки, как песок, вошли в брюшину.
А в медсанчасти уж - перитонит.
Ему не сдюжить эту чертовщину.

Три дня на жизнь. потом - небытие,
И Красный орден Знамени герою.
И взят Курган, иголку немец съел.
А у трубы бойцу могилку роют.

Как обелиск - разорванный лафет.
И карточка бойца из документов.
И подвига такого больше нет
Средь героических войны моментов.

О нем седой печалится курган.
Он воевал отважно только сутки,
Но русский дух бойцу с рожденья дан.
В бессмертье он уехал на попутке.

17 мая 2022 года, 14-40