Земледелец и пламя-лиса

О, вспыхнули искры и вспухли огнём,
дрова от коры до ядра поедая,
какие простились с их кроной и пнём,
стремясь к сердцевине, в нутро проникая!

Горит треугольное пламя-лиса,
не слыша трещаний подсохших поленьев,
которые прежде качались в лесах
и были богатством своих поколений.

Рыжеющий хищник пылает в тиши,
взирая на звёзды и лунное небо,
на раннюю осень вселенской глуши,
на то, что уснуло и выглядит слепо.

Меня греет мехом лучей, высотой,
беззубо и жадно кусает травинки
и тянется дымом к деревьям с листвой,
но всё же не может добраться до жилки.

Слабеет звериный настрой в темноте,
горячий запал по чуть-чуть остывает,
сжимается серо в густой тесноте,
пылание чахнет и жар убывает.

Я, словно охотник, какой не стрелял,
на гибель гляжу, ожидая предсмертья.
Но мне ещё нужен мерцающий пал,
седые рубины на вскопанной тверди.

Стареет животное между теней,
седеет и вянет, ложится и тухнет.
Нуждаюсь в золе и лишь кучке углей,
мечтая запечь пару вырытых клубней...