Сны Ранчески. Первый и поэтому самый трудный

Сны Ранчески

Сон первый и поэтому самый трудный.

Он пришёл с наступлением сумерек. Хотя правды ради стоит уточнить, что в этом странном месте, где находилась Ранческа, сумерки были постоянными. Прошло такое количество времени, что уже давно не осталось свидетелей того, когда они пришли. Ну да это не важно. Жизнь в вечном сумраке не так плоха, как может показаться на первый взгляд. На второй взгляд обычно никто не отваживается, чтобы лишний раз не портить себе настроение и не пребывать в постоянной тревоге.
Итак, однажды он пришёл. В первый раз. Обычно всё всегда происходит впервые. Над причинами не стоит задумываться. Просто необходимо принять это как свершившийся факт и продолжать жить дальше.
- Кто ты? – спросила Ранческа. Она лежала в кровати, натянув одеяло до самого подбородка и робко смотрела на странное существо, внезапно оказавшееся на подоконнике единственного окна комнаты с единственной кроватью и девочкой на ней.
Существо загадочно улыбнулось, обнажив белоснежные клыки, и начало облизывать свою спину маленьким языком, периодически что то выискивая в её глубине.
Широко раскрыв глаза, девочка смотрела на незваного гостя. Странно, но страха она не испытывала – просто любопытство. По крайней мере хоть какое то разнообразие за последние… даже сразу и не вспомнишь сколько дней. Время незаметно протекало внутри стен обставленной в минималистическом стиле комнаты. «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку» - эта строчка внезапно возникла в голове Ранчески Потерянцы( странная фамилия девочки как никогда удачно подходила к окружающей обстановке) хотя она могла поклясться, что никогда раньше не слышала её и не читала стих, из которого скорее всего эта строчка и пришла.
- Кто ты, чудовище? – повторила свой вопрос девочка, добавив в этот раз немного теплоты  в интонацию.
- Хм, ты правда меня не узнаёшь? – существо выгнуло спину, потянулось  и внезапно улеглось на левый бок, хитро подмигнув Ранческе зелёным глазом. – Хорошо. Раз ты действительно не помнишь кто я, то разреши представиться: я – кот, и не какой нибудь там обычный, а единственный в своём роде. Можешь называть меня… - тут кот немного задумался. – Мильтон. Да, зови меня Мильтоном. Так даже будет лучше, раз ты всё равно ничего не помнишь.
- Откуда ты пришёл?
- Я пришёл оттуда, куда ты скоро должна будешь уйти. Если конечно захочешь. Насильно я тебя заставлять не собираюсь. Просто покажу дорогу и проведу до самого конца пути.
- Почему ты не приходил раньше, а появился только сейчас?
- Потому что не было необходимости. Ты была не вполне готова к моему визиту. Понимаешь… - кот замолчал. Пауза затягивалась. В тишине было слышно только как дышит девочка и странное пиканье за пределами комнаты. Оно было странным, но не вселяющим страх, а скорее приносящее успокоение и как ни странно радость. Так ведь бывает в жизни: ты слышишь какой то звук, или мелодию и на душе становится легко, ты улыбаешься и как то незаметно сам начинаешь напевать или насвистывать услышаны мотив. И …что то меняется в твоей жизни, в привычном укладе в положении вещей, отношениях с окружающими. Или не меняется. Ведь в конце концов всё зависит только от тебя самого . ты сам хозяин своей судьбы и никакая песня не в силах помешать тебе свести счёты со своим одиночеством, депрессией или творческим застоем.
- А сейчас что, возникла такая необходимость? Мне и без тебя было неплохо. – Ранческа повернула голову в противоположную от окна сторону и , театрально зевнув, попыталась сделать вид будто общество кота её утомило и он ей совершенно не интересен.
- Сейчас – да. Твоя дальнейшая судьба, мягко говоря, зависит от того захочешь ты уйти со мной или решишь остаться здесь, в этой погружённой в вечные сумерки комнате, из которой лучше не выходить.
- Но если лучше не выходить, то как и главное почему я должна захотеть отправиться с тобой туда, не знаю куда. Без гарантий безопасности и даже малейшей уверенности в благоприятный исход?
- Потому что у тебя просто не будет выбора. Покинуть эту комнату ты можешь только со мной исключительно по собственному желанию. Силой тебя принуждать никто не будет. Как знать, может тебе здесь даже будет лучше, чем там, куда я тебе однажды укажу путь?
- А как мне узнать какое решение должна я принять? Какой выбор будет верным? Я не хочу ошибиться ведь, как я понимаю, второй попытки у меня не будет?
- Нет. Не будет. Но какое бы решение ты не приняла , ты никогда, слышишь, никогда не узнаешь правильно ли тогда поступила или нет!
-  Так не бывает! Ведь если что то меняется в худшую сторону значит ты что то сделал неправильно. Ошибся в выборе. По моему логично.
- Да, может стать хуже. Но при этом не забывай, что есть разница между хуже и гораздо хуже. А вот этой разницы тебе никогда и не суждено будет узнать.
-  Зачем ты мне всё это сейчас, заранее, говоришь? Теперь я постоянно буду думать над твоими словами и в конце концов это лишит меня покоя и погрузит в состояние уныния и  печали. В великом знании кроется великая скорбь.
- Я уже не первый раз говорю тебе это, Ранческа. Просто ты ничего не помнишь. Может это и к лучшему. Ведь всегда существует вероятность, что я раскрываю тебе эту информацию в последний раз.
- И чем же отличается последний раз от одного из?
- Тем, что ты уже никогда и ничего не забудешь. И будешь жить с этим всё оставшееся тебе время.
- Что плохого в том, что я буду всё знать?
- Есть такое знание, такие тайны, с которыми лучше не соприкасаться и постараться избегать любыми доступными способами. А если не получилось, то постараться забыть. Если хорошо захотеть, то навеки…
- Ты говоришь странные вещи, но мне почему то ни капельки не страшно. – Ранческа откинула одеяло и села на кровати, свесив  ноги с края кровати. В сумерках она не могла разглядеть как далеко пол находится от её ступней поэтому становиться на него она поостереглась. Мало ли что… А историю, начатую Мильтоном, ей теперь хотелось услышать до конца.
- Знаешь, девочка моя, будешь ли ты бояться или нет – от этого ровным счётом ничего не изменится. Разве что слегка увеличится частота твоих сердечных сокращений. Ты узнаешь об этом когда изменится мелодия, звучащая сейчас в твоей голове. Но поверь, это не страшно. Страшно будет когда мелодия прекратится.
- А такое возможно? Нет, не так. Я хотела спросить, бывало ли уже такое, что мелодия обрывалась и… Что тогда происходит? Как это отражается на мне?
- Не торопи события. Каждая история должна развиваться постепенно, неторопливо, давая возможность читателю привыкнуть к героям, а рассказчику создать фон, полотно, на котором будут разворачиваться все последующие события. И то, какими они будут, зависят только от тебя, Ранческа. Только от тебя… А теперь тебе пора спать.
- Но я не хочу!
- Но ты должна.
 - Я ничего никому не должна!
- Все должны спать. Рано ли поздно…
- Но я не все. Почему ты считаешь, что мне нужно поступать так, как делает большинство?
- Потому что не спать невозможно. Твой мозг должен отдохнуть.
- Но мой мозг совсем не устал. Я даже не уверена, работал ли он сегодня. Он молчит, ничего не говорит о своей усталости. А значит спать мне не обязательно! – довольная своей находчивостью, девочка рассмеялась и помахала перед лицом Мильтона указательным пальцем из стороны в сторону, как бы говоря, что тебе не удастся меня провести таким не замысловатым способом. Попробуй ещё.
- Лишь во сне ты можешь вспомнить некоторые фрагменты, заново пережить события из своей жизни и найти несуществующие ответы на не заданные вопросы.
- А это обязательно?  Я имею в виду ворошить прошлое. Вдруг там случилось что то такое, что лучше не вспоминать. Вдруг я специально заставила себя выбросить из памяти, стереть эти воспоминания. Потому что…они могли причинять мне боль. – Ранческа насупилась и всё же забралась под одеяло. Было видно что ей этого совершенно не хотелось делать.
- Попробуй уснуть. Закрой глаза и начинай считать овец.
- Я не знаю кто такие овцы. Как же я смогу их считать?
Мильтон задумался на долю секунды и тотчас же предложил, раз уж Ранческа не может представить себе внешний вид овец, а объяснять как они выглядят Мильтону не хотелось, так вот, предложил считать вместо овец себя. То есть представителя кошачьих.
- А как мне считать тебя если ты один?
- Ну, представь множество таких как я. Мы идём друг за другом в сторону причала и чтобы переправить нас на ту сторону реки, паромщик точно должен знать наше количество, в противном случае паром не выдержит и перевернётся или просто развалится на куски.
- Хорошо. Тебя мне будет считать легко и приятно. Ты милый, добрый и думаю будешь считаться очень легко.
- Да, конечно. – Мильтон смотрел как девочка улеглась поудобнее на кровати и стала считать.
Раз, Мильтон, два Мильтон, три… Голос потихоньку становился всё тише и тише, а количество неторопливо поднимающихся на паром  Мильтонов приближалось к ста.
Кстати, а не пора ли и тебе, мой засидевшийся за монитором ноутбука или экраном смартфона, читатель тоже улечься в свою уютную кроватку и взяв пример с Ранчески заняться погрузкой хвостатой братии на призрачное плавсредство? А?