Сон

Мне снился сон: в годину страшную скорбей,
В эпоху смутную и час ее кровавый
Стоял во храме я, как Божий иерей,
Взывая в трепете к сынам родной державы.
В тот час таинственный отверзнулись уста
И зазвучала речь пророчески с амвона,
Как весть нездешняя, неслись мои слова.
Гремели ужасом вдали раскаты грома.
С надеждой светлою я плакал и взывал,
И звал забывших стыд к заветам покаянья,
Отвергнуть путь вражды людей я умолял
И отвечать на зло добром и состраданьем.
С молитвой звал я их к прощенью всех обид,
К любви, надежде, вере, к подвигу смиренья,
Будил  в заблудших душах совесть, честь и стыд,
И небеса молил о чуде примиренья,
О том, чтоб минули лета кровавых сеч
И заключили б мир враждующие братья,
Вложили б в ножны вековых раздоров меч,
И заключил бы каждый ближнего в объятья.
С надеждой я молил… я плакал и взывал,
Но вскоре понял я с душевным содроганьем,
Что речь моя для них – бряцающий кимвал,
Что мне ответом будет хладное молчанье.
С печалью понял я, что Бог людьми забыт
Что не унять мне бурю вездесущей битвы,
Что дьявол в душах их озлобленных царит
И места нет в сердцах лукавых для молитвы.
И в этот страшный миг замолкли вновь уста.
Раздался тяжкий вздох – вздох муки сожаленья,
И затворил в ту ночь я Царские Врата
И в алтаре рыдал, молясь об их спасеньи.