Димчо Дебелянов Обольщение Лъст

„ЛЪСТ” („ОБОЛЬЩЕНИЕ”)
Димчо/Динчо Велев Дебелянов (1887-1916 г.)
                Болгарские поэты
                Переводы: Денис Карасев, Любовь Цай


Димчо Дебелянов
ЛЪСТ

При всяка извивка неволна
на моя стремителен път,
пресрещаш ме хищно-разголена
с цветята на своята плът.

Почивка за пътници морни,
за бодри – коварна вълна,
в скрижалите твои разтворени
аз гибел прочитам, жена!

Властта ти на демони власт е,
в гласа ти заплаха трепти,
че в сока на светло причастие
отрова си капнала ти.

Венците на пролети китни
ще свехнат, насипани с прах,
а с тях и мечтите, покитени
в раздола на смъртния грях.

И в глухия мрак ще въстане –
над сипеи страшна луна –
скръбта пред велико познание,
ала и пред гибел, жена!

При всяка извивка неволна
на моя стремителен път,
не спирай ме хищно-разголена,
рабиньо на жадната плът!


Димчо Дебелянов
ОБОЛЬЩЕНИЕ (перевод с болгарского языка на русский язык: Денис Карасев)

При всяком невольном изгибе
дороги моей роковой
встречаю нагую и дикую,
чье тело увито травой.

Усталому путнику – отдых,
бродяге – прохлады волна,
в скрижалях твоих растворенных
я гибель читаю, жена!

Ты, властная дьявольской властью,
твой голос угрозу таит,
что в чашу святого причастия
отраву насыпала ты.

Венки из весенних растений
увянут, затоптаны в прах,
а с ними мечты, словно тени,
погрязшие в смертных грехах.

И в мраке таящем восстанет
в обрывах глухая луна –
печаль пред великим познаньем,
но и перед смертью, жена!

При всяком невольном изгибе
дороги моей роковой,
о, не искушай меня, дикая,
ты жадною плотью нагой!


Димчо Дебелянов
ЗВАБА (перевод с болгарского языка на украинский язык: Любовь Цай)

На кожний мій рух, як довкола
шляхами простую без меж,
до себе ти, хижо-розголена,
знов тілом уквітчаним звеш.

Дорожньому – спочином пахне,
бадьорому – пристрасть луна,
в скрижалях, тобою розчахнутих,
погибель читаю, ясна!

Твоє чорнокнижництво лине,
погрозу у голосі чуть,
у чашу причастя з святинею
дала ти отрути мабуть.

І весни квітучі одвічні
згасання накриє крилом,
а з ними і мрії, уквітчані
нестерпним смертельним гріхом.

Крізь мороки чорні й містичні
над урвищем місяць зрина –
то скорб перед знаком всевічності,
але й перед смертю, ясна!

На кожний мій рух, як довкола
шляхами простую без меж,
до себе ти, хижо-розголена,
рабиньо снаги, знову звеш!