Испанская баллада

Хайме с отцом и матерью на параде.
Он чист душой; он по-праздничному одет.
Сходятся люди памяти светлой ради.
С неба внучонку сияет улыбкой дед.
Как уберечь мир от зла, знать должны и дети.
И не скупится на памятность ветеран.
Хайме клянется не забывать о деде.
Зло не пройдет, безусловно. Но пасаран!

Через года слышен памятный клич Долорес.
Множество глоток и тысячи децибел.
Хайме косится на мир сквозь глазную прорезь.
Он до того упоительно черно-бел -
Как на вживленных в сердца кадрах-фотоснимках.
Зло еще живо; грозится из разных стран.
Хайме в учебке уснул со стволом в обнимку.
Но и во сне повторяет: «Но пасаран».

Солнце взошло, точно лезвие гильотины.
Пуще колючие проволоки растут.
Множится зло, так что буднично и рутинно
Нужно пропалывать мир свой и там и тут.
Отдан приказ. Строй ревнителей блага замер.
Жизнь чью угодно отдать за добро готов.
Хайме толкает носителей зла из камер.
Зло многоликое – разных полов-сортов.
Хайме подбросит в огромную печь дровишек.
Не пожалеет – от сердца поддаст газку.
Видит, мол, дед – с этой тучей опять нависшей
Буду сражаться за свет его, чем смогу.
Зло долго корчится, муторно издыхает.
Пусть еще много его, как гласит экран -
Мир станет чистым, как совесть у вертухая.
Но пасаран!