Бой за жизнь

Забытый ласковостью сна,
Под солнца поцелуем нежным
Лежал удав и в полкольца
Душил зайчонка как надежду,
Что пробудившись наяву
Полакомится свежим мясом:
Само себя переварив,
Утратит форму, вид и массу,
В желудок змея угодив.

Но тут мангуст явился стройный,
В глаза зайчонку поглядел,
Увидел смерть в потухшем взоре
И на удава налетел.
Вцепившись острыми зубами,
Рвал кожу — как безумный зверь
Вонзает клык, меж челюстями
Сжимая горло жертве сей.

Змей встрепенулся… Да неужто
Его спины коснулся червь! —
Один, малец и безоружен,
Как взбунтовавшаяся чернь.
Ведь он король, велик и грозный,
Хоть и ползёт как шель-шевель,
Не пощадит нахальников ничтожных —
Ему нет равных среди змей.

Мангуст, не ведая испуга,
Рвёт чешую, вгрызаясь в плоть.
Удаву не поймать обоих,
В кольце обоих не свернуть.
Он шип зловещий испускает
И пастью норовит достать,
Но юркий зверь всё ускользает,
Его угрозой не пронять.

Удав раскручивает тело —
С обедом можно подождать.
Расправится над оголтелым —
Важнейшая пока что купергань!
Зайчонок повергается на землю —
Едва дышащий, но живой:
Ещё тревогой ослеплённый,
Трепещет телом и душой.

Вздымается над ними гад могучий,
Трясёт ужасной головой,
Углями глаз сжимает тучи,
Что извергают дождь слепой.
Бросает тень он на мангуста,
Магические кольца вьёт:
Заворожить, убить в нём чувства —
Он тщится с ним сравнять свой счёт.

Кружит удав огромным телом,
О времени забыв давно.
Он поединком занят гневным…
Но вот слабеет, устаёт…
Спадают кольца наземь скоро,
Свергается холодная глава —
Распластанный и изнурённый
Удав затих под гнётом сна.

А что же наш мангуст проворный,
Неутомимый наш герой?
Убьёт ли он змею, покорно
Лежащую с понурой головой?
Гад поражён, недвижим, но ещё живой,
Но славы нет в убийстве падших.
Спасенье жизни — вот устой
Тех, кому жизнь кончины слаще!