Май и Июнь

|_#|_#|_#|_#|_#| - вечер.

Манит прохладой ранний майский вечер.
Прозрачный воздух, ясный, как хрусталь.
Кристально чист зарницы горный глетчер,
По капле тает, и блестит, как сталь.

Восторг пьянящий бреющих пикетов,
Кичливым визгом выдали стрижей.
Стилягам ведом толк в ладах аспектов:
Фигурных бочек, вилок, виражей.

Виток спирали, и петля восьмёрки,
Природых асов - штопор, сердце - цирк!
То вверх, то вниз, на горку, камнем с горки,
Скользит звено с протяжным писком «чирк»...

Лучи косые солнца, гнутым гребнем,
Вонзились в косы парка у реки.
Резьба по белой кости острым кремнем,
Конечно не возможна без руки.

Цветущий Город - Сад ликует в неге,
Черёмух, яблонь, вишен, слив и груш.
На свежий бархат крон в душистом снеге,
Аллей и рощь струится света душ.

Разбухли гроздья на кустах сирени,
Пестрея, пышный, грузный ст(рой) гирлянд,
В предлетний шлейф привносит флёр мигрени,
С акцентом терпких ноток в тон лаванд.

Теней виньетки ловко льнут к скульптурам,
Преград не зная, ленты тёмных змей,
Героям, львам, орлам, косматым турам,
Бросают вызов, щерясь со скамей.

Веками древний дуб листвой волнистой,
Искал источник света и тепла.
Лучи его ловил рукой ветвистой,
Вращал пустой глазницей век дупла.

Стволы развил, объятья к небу ширя,
Взрастая дни и ночи напролёт.
Так стал титаном, что не сук, то гиря,
Коренья - верно выверенный гнёт.

Ни шторм, ни буря не сломили воли,
Напротив, сил крепчал его порыв:
Оставить знак в тисках грозы юдоли,
Храня под солнцем место, след не скрыв.

Родник лилеет струи чаш фонтана,
С арены водной ржёт табун коней.
Копыта бьют, кипит источник стана,
Добыть бы кубок, чтоб испить огней.

Пластичный мрамор, складок тонкой ткани,
Того гляди, издаст крахмальный хруст,
Стрелу для лука жестом взяв в калчане,
Призыв слетит с отверзтых криком уст.

Рельефом мышц взыграет стать атлетов,
Готовность к схватке вздует жилы тел,
Разить врагов с решимостью стилетов,
Сподвигнет к вечной славе ратных дел.

Под трубный рёв узду одёрнет всадник,
Вскочив верхом поставит на дыбы,
Гнедого и помчится вихрем в натиск,
Ввинтить лихой гарцовкой финт судьбы.

Лишают дара речи, так прелестны,
В гипюре бальных платьев - светлый беж,
Рябины девы, ну невесты и невесты,
Стыдливый облик скромниц - юн и свеж.

Мотив флоральных кружев, да узоров,
На стройных формах статных муз - ажурн!
Слепящий блеск очей азартных взоров,
Разящей цель, стрелой смутил Амур!

Никто не должен знать чужие тайны.
Не йог, не врач, не друг, не враг. Никто.
Любовь и долг в борьбе черезвычайны,
В пучину кануть камнем, запросто...

Куда в тайгу не ступишь, встретишь ясли,
С корзин гнездовий резкий плачь птенцов.
Голодным воплем нити вьют на прясле,
С утков нервозных нянек пап - юнцов.

Отвага, доблесть не редки в природе,
Без них в лесу семействам не прожить.
Дрозд и не думал о засаде вроде,
Но кружит ястреб, чтоб ему тужить.

Тревожных мам туда - сюда полёты,
Чтоб с толку сбить пришельца, так милы.
Хотя в расчётах клуш ума ни йоты,
Зато манёвры их весьма смелы.

И певчих птиц удел, увы не слаще,
В трудах, заботах вечер напролёт,
Шмелём снуют, по полю, да по чаще,
Чтоб жёлтым клювам вымазатся в мёд.

Вечерний сумрак мглу сгущает ночи,


Багряным заревом июньского заката,
Зубчатый бор умаслил горизонт.
Младенца в зыбке пестует Геката,
Наследник солнца - будущий архонт.

Заветный серп уткнувшись в кромку леса,
Припал к груди, доверчив, как сатир! (соску)
Горит заря и трели словно месса,
С хулой войны льют мира млечный пир!

В священной роще выбеленной светом,
Дубраву чтит безмолвием зверьё.
Углы медвежьи разобрают с летом,
Укрывшись в волчьих логовах ворьё.

На русла рек богиней триединой,
Разлито всё лунообразие плером.
Предвечной девой с шевелюрой дивной,
С вопросом выбор ставится ребром.

Мерцанье звёздное сочится винным мраком,
Сквозь шелест, рябь на водных зеркалах,
Дрожит листом осины смутным страхом,
Качая цвет кувшинок на волнах.

Ей не гадать, не на кофейной гуще,
Не на метафорах стихов, и карт таро.
Ладью познания в таинственные кущи,
Влекут плоды - то ново, что мудро.