Не голубка с голубем ворковала...

Перевод со старославянского произведения
П. А. Самарина-Квашнина (1671-1749).

Не голубка с голубем ворковала,
сестрица с братцем говорила.
Говоря сестрица с братцем,
стала-учела сестрица братца хвалить:
«Ой мой миленький братец сердечный,
дружочек дорогой мой ненаглядный!
Как не могу на тебя, братец, насмотреться!
Хорош мой миленький, что наливная яблонька,   
пригож молоденек мой милый, как маков цветочек,
молоденек мой братец, как […] вишенка.
Кали я тебя, братец, не вижу,
тогда я с тоски пропадаю.
Коли мне будет любимого братца помянуть,
нельзя мне по нём не вздохнуть.    
Крепкая моя дума и верное он мое слово,
неизменная моя дружба».
Говоря сестрица с братцем,
стала сестрица жалобу творить:
«Тошно ль мне, братец, напраслину слышать
в напрасной небылице. 
Ой суди Боже, кто нашему совету завидит
и меня, молоденьку, небыльными словами поносит,
кто хочет меня с братцем разлучить […] ,
не прибыль себе хочет учинить,
что меня оглашает или разлучить,
хотя же мне огласку великую принять,
а от милого братца не отстать,
кручины же […]
[…] ходячи во садку,
взговорит слова плачущи,
тяжело вздыхаючи:
«Один был у сестрицы любимый дружочек,
её сердечный братец,
и на милого-то напраслину взводят.
Ой, суди, Бог, и ненавистника моего,
лихого злодея недруга,
кто меня небылицею оглашает,
а хочет меня он с милым братцем разлучить.
Да дай же мне, Боже, напраслину терпеть!
Хотя мне, молодой, и горько,
хотя же мне и тошно,
и того уже мне тем не отбыть,
что мне братца избыть – не любить.
Воздай ему, Боже, а и по его великой правде,
и чтобы моему недругу по той правде
с молодою женою век скоротать.
Ни буйны ветры с меня той напраслины не свеяли,
ни вода с меня не слелеяла.
Ах, тошно ль белой рыбице без воды,
тошнее ль того терпеть и слышать напраснину,
[...] так что моя душа напраснины [...]
была б моя правда пред Богом [...]