Сны из глубины холодной войны

Сны из глубины «холодной» войны
               
                Но где светил погасших лик
                Остановил для нас теченье,
                Там Бесконечность – только миг,
                Дробимый молнией мученья.

                И. Анненский


               
Полночь. Парочкой отпетой
Мы лежим вдвоем с торпедой.
Чуть качается гамак,
Белокрылый аргамак,
Кригс-пегас  второго ранга – 
Вот мы и дошли до Ганга,
Руслом Леты, налегке.
Майне Даме – на ролльганге,
Миннезингер – в гамаке.
В бездну стелется гамак
Парусно-забвенным  ложем,
Реют образы в умах –
Постановка целей ложных,
Меж которых цель одна –
Завтра кончится война.

В гамаке, как рыба в сетке,
Тихо бьюсь. Моя соседка
Молчалива и горда,
Как забортная вода.
Мне выведывать неловко,
Что в ее боеголовке,
А в моем мозгу раздрай:
Вой сирен у скал Лурлай,
Аллилуйя аллерлай,
Брокен,
Бомбы,
Бремерхафен.
Трюммерхауфен, трюммерхауфен ...
Фауст, ветхий переплет,
Бездна адова под килем,
Тверди неба гневный гнет,
Стратегических валькирий
Беспосадочный полет,
Нигромантии альбом
И гора глубинных бомб.

Руку вытянуть, коснуться,
Содрогнуться и проснуться,
Дрожь по телу побороть,  –
Адский лед торпеды плоть!
Адский жар – душа торпеды,
Отблеск духа саламандр.
В полумиле от победы,
В перерыве меж команд.
 –  Что вздыхаешь, как Тортилла,
Что тротила заглотила?
 – Что вздыхаешь, как Пьеро,
Налетевший на «перо»?
Наши вздохи не слышны
С инфернальной  глубины.
Ну кому они  нужны
В полумиле от войны?

В полумиле, в полумраке,
В полоумье, в полумгле –
Точка утренней атаки
Спит на штурманском столе.
Нам с торпедой не до сна –
Завтра кончится война.
В этой точке – чуть восточней –
Утром рок науки точной
Ринет тождества  гордынь
В элементы – пар и дым.

Из укромного чертога
Завтра выйдет «Саратога»,
С ней эсминцы и корвет,
Ей направят свой привет,
Целясь преданно и строго,
Как в копейку, в белый свет,
Шесть поклонниц, шесть торпед.
А потом ее конвой
Нас накроет с головой, –
Сальдо новое к учету
По текущим сделкам с чертом,
Окупается с лихвой
Кровь расписки долговой!

Брось, подруга, не грусти,
Все смыкаются пути,
И последнее желанье,
И последнее «прости».
У кого какой удел –
Кто узнать бы захотел?
Всем присвоит их значенья
Апокалипсис  Любви.

Только молнию мученья
В бесконечность не дроби.