Поэма Глаза и головы

      
Всем здравствуйте!
Перед прочтением хочу сказать, что данная работа - не более чем акт искусства и воспринимать эту поэму нужно только так.
Я не пытался кого-то высмеять, оскорбить, унизить или оболгать.
Все совпадения и сходства с реальным миром - случайность и художественная выдумка




         "Глаза и головы"
               
              Поэма
    
Солдат
Без ручек очутился;
Течёт слеза на олово.
Его отец
Давно решился
Взорвать
Глаза и головы.
И плачи
Воет жалкий скот
Безформенною песней.
Все люди знают -
В этот год
Солдат умрёт,
Отец - воскреснет.
   
               
1
Февраль избивал оконное стремя,
Жилы свои скрутив,
Бежало воинственно дохлое племя -
Революции аперитив.
И крик избивал мой прозрачный порог:
-Сражайся, за брата-отца
Наш папа здесь бьётся за правду и слог
Ужасного, злого конца!

Электрическое окно, объясняя, пело:
-Смотрите, прекрасный балет!
Бросайте шашки, шагайте смело
На память сегодняшних лет.
Я вздрогнул, кнопку начал тычить
И полетели кличи:
-Найдём хоть тысячу безличий,
Но Запад злобный ограничим.
Опять щелчок. Сидит отец
И громко в mic. сопит:
Какая смерть? Какой конец?
Какой вообще ковид?
У нас
В каждой стороне
Для людей найдутся кашли:
Все солдаты - на войне.
Все крестьянины - на пашнях.

Капилляры сжимаются,
Колется дрожь,
В кожу вводят точёные винтики.
Голоса разлетаются рядом и сплошь -
Голоса
Плесневелой
Политики.
Не по нраву мне слоги,
что мечут князья,
И словесные долгие клизмы.
Ну зачем в зоопарке смотреть обезьян,
Если можно включить телевизор?

А за стёклами
гамы усилились;
Бог палас превратил в серо-сизый,
Так же быстро, как бегает сифилис,
Бежали полит. девизы.
Там, за стенкой, рыдают,
Подвывает балет,
Под ребром бегут алые возы.
Он то всё понимает -
Старикашка-сосед -
Не сдержал свои горькие слёзы.

Я поднял своё тулово
С пуза дивана,
Меня в спину пинали толчки мёртвых ног.
В воплях синего телеэкрана
Караван сосудов идёт.

Захватившись за холод ручки дверной,
Коридор одолев пологий,
На сердечных проклятий
уличный бой,
Меня подтолкнули ноги.

               
2
На улице валит с неба вода,
На земле -
люди валят с улицы.
-Учиться!
Стыдиться!
Бежать, господа!

Господа,
как собаки, беснуются
(Впрочем, нет,
Наши псы очень умные звери,
Даже самая злая собака
В юность лет
Знают кто такой Ваня Тургенев
И Михаил Афанасьич Булгаков)
Торопливая поступь меня влекла;
Стрелы солнца
Зенки мои сосут.
Осколки на сердце - не пыль от стекла,
А пивной
Опустевший
Сосуд.
Повернулся на облако,
Там в белой тоге
Существо по реке идёт.
Знают все -
Олигархи и доги -
Он поможет нам
И спасёт.
Но есть мысли, что эти надежды вздор
И ему этот мир не нужен.
А вы
Будете слушать
Мой глас,
Мой укор
Если я наступлю на лужу?
Но ступаю, как принято, дальше, вперёд
(жаль что это не путь России)
В окруженье полегче искать подход,
Не кривя из себя мессию.

Подключился к толпе
Выразительных лиц
Голосящих и смелых ребят,
Что не падали духом
В безжизненный "ниц",
Что сквозь зубы морали скрипят.
Что морозят людей
в выраженьи талом,
Что монетки
бедным суют.
И огромное
белое
одеяло
Нашего будущего снуют.

Что борьбу ведут,
уничтожат стразы
Создают для папаши пучину.
Ах,
какие прекрасные фразы
Высекают их горловины.
И летят они стрелами лука:
-Битва правды
Пророчит муку.
В завтра
Блещет
Топор и ступор.
Если кашлять -
То только в руку!
Если плакать -
То только в рупор!

Как же много здесь умных,
Бесстрашных пород.
Потрясающая коалиция!
Душу греет, что это -
наш русский народ.
Наша
Русская
Оппозиция.

Есть птенцы, что устали бороться.
Есть и те, кто собрался лететь
В страну восходящего солнца
Или на западе петь.

Но их не отпустят в окошко,
На нары прольётся свет,
Ведь надо присесть на дорожку,
Хотя бы на несколько лет.

-Возрадуемся, бедный караван!
Нам солнце выжгло
бело-сине-красный!
Нам солнце - бита,
двигатель - таран
И долго тут стоять небезопасно.

На все эти прогоны,
На людские прорехи,
Городским мегафоном
Ответили сверху,
Лапшу
на головы обрушив:
Вас оглушили!
Перемен
Далёкий ветер дует в души.
Взамен,
Пусть свищет игумен.
Включить наушники
И слушать!

Повытаскивал город ножов концы
И с засохшими жирами мечики,
Чтобы сняли с голов своих бати венцы
И чтоб люди ложили им венчики.
В нас глядел через окна алеющий Мордор
Пока хоббиты драли горло:

-Задыхаемся!
Ну же!
Гоните смог!
Гляньте,
В пепельнице стоим!
Но отцы игнорируют плачущий слог
И пускают бамбуковый дым.

И калоши бисером серым застукают,
И окна открыв, полюбуется власть,
И долго, протяжно похрюкает
Под страдальческий вальс.

                3
Проведя ещё несколько радужных дум
В мире без плача и фальши,
Я встревоженно побреду
Дальше,
Дальше,
И дальше.
И изчезнет сиянье сна.
Кожа - ветхие мощи.
Меня,
Измождённо и радостно,
Встречала когтистая площадь.

Нету глаз, есть картофельные мешки
Нету сумок. Одни авоськи.
И дети, бледные, как порошки,
Ищут сладость,
Втыкают в них моськи.

Ожившие,
Ждущие,
Громом гнетущие,
Стояли и ждали час,
Когда соберутся телеведущие
И отцы выйдут радовать нас
Речами,
Плечами,
Печами.
Сердца кровь напором качали.

Слева снова столпились мои
Протестующие богатыри,
Шершавый выхаркав клок,
С чужими начали диалог:

-Что ж стоите? Чего вы ждёте?
Пожелали увидеть татей?

-Нам сказали что вы умрёте
В шестой безобразной палате.
Гляньте, ведь наступила весна,
Когда началась война.
Мы держава! И каждый боец
Перед смертью промолвит:
"-отец"

-Ваш отец
Стал ныне подлецом!
Образа его обезобразили!
У войны
Не женское лицо,
Для чего ж тогда его накрасили?
Вы плуты!
И никто из вас не сражается.
Ноши воинов обратно летят в виде цинковой пирамиды!

-Мы горды!
И поддержка у нас заключается
В последней букве английского алфавита.

-Мы сухие семена
В обнищавшем огороде!

-Знайте, в наши времена
Быть врагом уже не в моде.

-Вам повыкололи глаз
И теперь вы слепы!

-Русский дух спасает нас!
Нас спасают скрепы!

-Вы давно
Ноги в сталь запихали.
А теперь на страну умножь-ка.
Ваши
Скрепы
Образовали
Человеческую
Многоножку!
Вы привыкли жить при великом тиране,
Вы притёрлись к нему,
Вы глупы!
Подчиняться нам не даёт воспитание,
В путь идя
От сумы
До тюрьмы.
Что не видите с выколотыми глазами?
Или поезд речей из ушей летит?
Вы живёте так плохо, потому что сказали:
"В награду за это дадим гайморит"
А сможете жить если нету дыханья?
В ноздрях швабры,
Закрывшие воздуха прыть.

-Ничего,
Мы поселимся в океане,
Отрастим себе жабры
И будем плыть.

-Мы бы тоже хотели вдаль отплывать,
В океане, китовою тушей.
Только у нас нельзя предавать,
Хлебнувшего горя душу.
Да и лодки все, что в аренду брались
Попробитые, вёсла поломаны очень.
Нелегка, в общем в этих сношениях жизнь,
Ваш отец где-то недосмотрел за дочей.

-Так и плыли бы.
Взяли б и починили.
Эту дочь в любви
Всей семьёй растили.

-Плыли б дальше
Но не верим
Что починиться весло,
Ведь у нас,
На каждой шее
Ветки вяжутся узлом.
Как нам плыть, ведь душат
Глазья, бошки, уши?

В наваждении русской народной тоски
Человечки стонали убого.
Эти люди - колючие волоски
На
Запястьях
У Бога.

Нету лиц, есть орущая рать.
Нету душ, есть слезливое поле.
Так терпеть, так боятся, так долго страдать
Их давно
Научили в школе.

Ухожу с этой пристани
Словесных утех.
Всё равно нету истины
У этих
И тех.

Сколько хочется
Можете правдить
И лжить...

Всё равно хорошо не удастся пожить.

                4
Лампа сумрака светила
Мне из горького ума.
Стих тоскливый посвятила.
Стих российского двора.
Я иду,
Опять толпятся,
Искажают грязи твердь.
Мне хотелось рассмеятся
И скорее умереть.
С глаз домов
Сдирая тушь,
Оценил я силуэты.
Больно много
Вшивых душ
На один квадратный метр.
-Ну, давайте
Расскажите
Ваших душ косметологию...

-Вопреки несчастных житей
Мы снуём идеологию!

-И про что она? Про что же?
Оппозиция? Консерв?
Что помягче нужно ложе?
Иль почище нужно стерв?

-Истребители-культуры,
Культ Америки несут.
People creating new future,
Вас приветствуют и ждут!

-Что ж, младые души,
Начинаю слушать.
Покажите мне свой план.

-Хорошо. Покажем вам

И доставши свёрток карий
С ароматом чайной гари,
Люди надпись показали
И восторженно сказали:
-Годы шли,
Мгновенья
Лета -
Незаметность осьих жал.
Человеку
Слог поэта
В мозг сильнее
Жал и жал.
Мы способ заменить это нашли.

-И как же вы до этого дошли?

-Прочитали все
перечни личных простуд,
Где поэты "любовь" называли словом.
Не стерпели мы сей неискончаемый абсурд
И
Придумали
Новый!
Искусство
Больше
Нам
Не нужно!
Наш взор меняет положенье!
Отныне
Чеховские ружья,
Мы покупаем в оружейных!
Нет протеста,
Нет силы,
Нет моды.
Только песни
О красоте природы.
И если
Ныне в поэзии
И есть дух бунтарства,
То только там
Где сыр растёт на плесени
И мажут хлеб на масло.
У поэтов все плохие,
И хорошие все-все.
Только стали мы другими
В жизни, в новой полосе.
Множество переменялось
По теченью этих лет.
Мужикам мы дали слабость,
Бабам - промискуитет.
Знают даже мыши
И никто не пишет.

-Ну а как же книги? Проза?
Как же Гоголь и Толстой?

-Это больше нам не прозак.
Это неживой отстой.
Мы
Не знаем
Вашей книги.
(Валят мне из за плечей)

Тут плаката
Стан великий
Мне затмил обзор очей.
Намалёван очень грустно
На плакате их девиз:
Наше
Главное
Искусство
Шесть веков -
Алкоголизм!

Дурно
Мысли спели мне
Соловьём
Иль голубинкой:
"Ихний брат живёт
Везде -
И в столице,
И в глубинке"

Над Кремлём взмыл грохота гвалт
И отвлёк меня от дискуссий.
-Эй, ребята, бежим же назад,
А потом расстреляем искусство.
Там кошмары. Там бойни людей.
Пули - ложь, пропаганда и слюни,
Сводки грязных, слепых новостей.
Это хуже чем было в июне
Сорок первого. Там люди выли,
Защищая Родину-мать.
А сейчас это бойня с живыми.
Они спорят за что умирать.
За отца иль за разную правду?
За пряник сухой или кнут?
Всё равно солнце тухнет в их "завтра",
И за кукиш они умрут.
Так пойдёмте ж и свергнем проказу,
Вставив палки в колёса зараз!

-Не видать это нашему глазу,
Хоть мешок набери этих глаз.
Тяжело идти, опасно,
Да и больно ноют ножки,
И не сердимся на власть мы.
В общем, мы пойти не можем.
Мы не сможем победить
Этого протеста яд.

-Вы не правы,
Смогут все,
Просто здесь не все хотят.
Ребят, давайте остановим праздник
Давно уже не жизни, а смертей.
Наш папа, генерал-проказник,
Затмил своей рукой свет площадей.
Ведь мы - нелепые куски подводной лодки,
Рука же - направление залива.
Давайте вместе сложим все наводки!

-Давайте лучше сложимся на пиво!

-Да сложитесь лучше строем
В ледяной могиле братской.
Упадёт кирпич - завоем.
А они сидят там в каске.
Чтоб головушки болели,
Для них нет таких картин.
Раз уж вы не захотели,
Значит я пойду один.
Но скажу вам на прощанье,
Я поэт. Искусства сын.
Сын любви и сын отчаянья,
Прорыватель строк плотин,
Не люблю таких, как вы,
Истребителей культур,
Книг, театров и молвы,
Сыновей прокуратур.
Я живу вот так с рожденья
И сложились убежденья.
Насмотрелся в жизнь-кино.
Позже, раньше и давно
Книги комьями яро кромсал
И от знаний зажглась голова.
Жаль, что Оруэлл не написал
"2022"
Почитали б, набрали бы силы,
Посмотрев на картину России.
Ну стойте же тут,
Умирайте одни,
И скоро придут
Чёрно-красные дни.
Не будете дальше -
Руки в бока -
Под синью небес лобызаться.
Не хватит ребята вам
Неба куска,
Чтоб любить, шутить, целоваться.
На любой кусок небесных лир
Нужен мир!
Дальше лгите, обещайте
А сейчас, друзья, прощайте!

Почернел от молитв, голосов, искомого.
Пожелтели крылья от мысли сей.
Люди мрут, люди стынут, я как насекомое,
Полетел опылять цветки в полосе.
Чёрно-жёлтой пчелой я летел от идей,
Умирая, отдавши жалко.
Я,
Скорее всего, для них иудей,
Но искусство действительно жалко.
Может их погребёт осознание чувств
Иль поглотит слезистый ил.
Но не выйдет у них схоронить всех искусств -
На земле нету столько могил.

                5
Безрукий шёл с невзрачным, хмурым видом,
Дружок ему
Поддерживал баланс.
Я крыльями в их сторону подвигал,
Чтоб превратить трагизм сей
В декаданс.
Узнать хотелось,
Сколько ж в людях мощи,
Откуда же взялись такие лица
Что без локтей идут вперёд, на площадь
Хотя, здесь всяко лучше, чем в больнице.
Ведь не придумали таких лекарств в науке,
Чтоб заново отращивались руки.

-Вы как такое?
Что же?
Почему?

-Про папу написал
И про войну.
А на таких, как мы, пока хватает мест.
Он руки наверху ломает и чужие ест.
Одни лишь Геббельсы и Гитлеры вокруг.

Тут быстренько вмешался его друг.

-Когда осведомился про арест
С друзьями вышли в город на протест.

Скупые слёзы по щекам полились.

-И что же? Что же приключилось?

-Засыпали в раны
Осколки асбеста,
Убили
Друзей и подруг.
Такое в России
Начало протеста
Против оторванных рук.

В груди не иглы уже - иголочки.
И в руках не слякоть больше - мышцы.
Пронзали распятое сердце дюймовочки
С косою в руках, и не сотни, а тыщицы.

-Пойду истреблять!
Пойду помогать!
Хоть кашлем завоюсь в бреду!
Маразма чертей начну убивать.
Пойду, ребята, пойду!

-Не нужно,
Они ведь убьют.

-Только если со мной умрут!
Я - обычный, русский мужик.
Возьму штурмом любой Геленджик!

-Власть для нас
наточила ножи.
Нет бактерий там даже в лужах.
Ты не веришь?
Вот свечка,
Держи.
Только их очень быстро затушат.

-Не сломить наш народ! Соберём мы орду.
Всё равно!
Всё равно пойду!

Слезу утирая о карий рукав,
Где пыль собралася созвездием.
Последний взор
опустил в облака
И пошёл
В эпицентр возмездия.

Прислуга ветра
пыль несла на блюде.
Мой нос не понимал прислужную стезю.
Дай бог, чтоб была рада.
На площади опять столпились люди.
Я был не к месту,
как гнилой изюм
В прекрасных гроздьях винограда.

Сколько лет уж идут бесконечные акции.
Сверху нет таких сцен, только жизни теперь нема.
Там сочли что опять создают провокацию,
Поснимали со всех цен и отдали людей задарма.
Тать собрал всех как моль и давить начал пальцами.
Это нелюди, это фикция.
И любви позакончились малые фракции,
И
Превратились
Во фрикции.
Всё дальше сидит
Бледно-плесневый урка.
Запачкан, и в целом не нов.
Пока по стране
Ходят новые Юрки
И кричат:
-К полёту готов!
Беспалую кисть прижимая к виску,
Всё мечтают глядя на космос.
Криком подобным бетона куску
Нередко срывают голос.
Кричат разрывая гортани прядь:
-Когда же мы будем летать?
Ведь ракет в стране по сей день не видать,
Их решили соседям отдать.
Но сверху горланят бесстрашно слово:
-Ничего, нам отправят новых.

Что же, люд, больше нам не поют,
Так давайте ж споём им
Гремящим басом.
Запустился разгневанный русский салют,
Разложившись настенным паласом.
Отогнём и сломаем пальцы ручища.
Площадь потная мироточит.
В дом нагрянуть желает большая толпища,
Может после такого отец замолчит.
Шобла думы скрутив в либеральных танцах
Мне сказала:
-Нам план нужен. Надо пробраться.
И с отцом за обиды свои расквитаться,
Экстремизмы чтоб стали уже святотатством.

И две стороны стали единым братством.
Уже все понимают нахальный бред
Украинцы, русские и американцы
(хоть не очень уж любит и Нас наш сосед)

Через звуки сего людского хорала,
Сквозь пути поездов, где разрушен вокзал,
Появился лик одного генерала.
Он вышел вперёд
И в рупор сказал:

-Если хочется вам повидать отцов,
В грузовик мы посадим одних молодцов,
Отвезём и сразитесь вы с папой отважным
Без документов, паспорта и лишних бумажек.
Вон машина

Вдали гремел старый мотор

-Подходите туда,
Проходите отбор.

Люд бесстрашно и злобно кричал:
-Хорошо!

Ну и я пошёл.

Руки форменных лапали войнов,
Что должны уничтожить гниль.
Как у нас, на российском поле,
Самых лучших не сдали в утиль?
Мы вот мышц никогда не растили,
Но меня в конуру пропустили.


Изображение окон кажет
Косые улки города.
На стёкла слёзы божик мажет
И умирает с голоду.

В сером транспорте, в тот же час.
Сомкнулась моя пара глаз.

                6
Я проснулся.
Густеет туман.
Я в лесу.
Седина стала светом.
Я полез за сознанием в карман...
Нету.

Серость,
Тишь.
Может это был сон?
Может всё это показалось?
Что ж молчишь человечий клаксон?
Что ж ты прячешься лютая жалость?
Только слышно как ветер в кусты
Запихал своих пальцев мосты.
Может мы о страданьях не пели?
А вокруг только листья, да ели.
Через дерева стройный бюст
Я услышал копытный хруст.

Отмоливший с совести груды сердец.
Сквозь похмельную синь
Ангедоний,
Отважно скакал из страны наш отец
На
Серебрянном
Пони.

Он увидел мой боязный, робкий оскал.
Встал,
Дал бумажку
И поскакал.

Может, чтоб оставить все пренья,
Он вручил мне свои извинения,
Только, если он старый, стеснительный кот
Значит я -
Народ?...

В хвост его обкусал толстый жук
От гонений, наверное, облезла шкирка.
Только прошлый сказал нам:
-Я ухожу
Этот же - на бумаге начиркал.

Успокоив в себе сердцебиенья гул
Я бумажку сию развернул.
Раз мне уготована эта миссия,
Читаю то, что написано:

"Не нравится особо время им
И громче крик мужской и выше женский
У нас на каждого лоха есть псевдоним
Для каждой суки есть Преображенский
Пусть распустится русская верба
Для страны я венок с неё сплёл
С разноцветного, сильного герба
Улетает двухглавый орёл
И у триколорного платья
Затухнет последний фонарь
Вы главное не забывайте
Азъ есмь Царь!"


Ветер пинает меня в живот,
На ушах завертелась лапшичная слизь.
По губам стекает туманный пот.
Поют птички:
-Проснись, тварь! Проснись!"

Никогда пробуждения секунда
Так сильно меня не расстраивала.

-А мы как здесь? Когда? Откуда?

-Ты хотел чтоб был мир? Так устраивай.

Я не знаю сколько я спал.
Сколько дней мой Боженька плачет?
Из окна льёт такой же туман,
Только здесь уже папа не скачет.
Грохот и взрывы сквозь пар тёмно-синий.
-Дякую! Славна скотина!
Получается... Больше мы не в России...
Получается... Украина...

Судари-детки
Скрутили мне лапы,
Привезли на войну
В туман.
Жаль что им по наследству достался от папы
Нищий ум и вечный обман.

-Хочешь жить, ты нам денежки суй,
А не хочешь, кричи и воюй.

И мне
осталась плаха.
Неба конура светило в мясо.
Я плакал.
Сударь рассмеялся.


Я шёл в большой прорехе
Задавленных людин,
Ведь я сюда приехал
В машине не один.

Ступнями - тяжёлым грузиком
Прогнались километры.
Запрещена здесь музыка,
Зато нам спели ветры.
Горела в горле нить
С моей и Божьей помощью.
Как хочется забыть
"Прекрасный" путь к побоищу.

Чернели сердца блюдца
В обличии тревольном.
Коровы не смеются
Идя на скотобойню.
И здесь начинается вечная смерть
В домах с незатейливой архитектурой.
Шипит накалённая красная плеть
Рисуя аббревиатуру:

Федеральная
Акция,
Шаткая
Инициация,
Залежная провокация,
Мирная, в общем, спецоперация

Зачем по земле этой ходят ватаги
Под знаменем нашего флага?
Зачем нам чужие архипелаги?
Для нового ГУЛАГа?...

                7
Не первый день
Мне долбит в уши бой.
Не в первый раз
Расстался я с собой.
Маразмы деда,
Злая седина.
Ведь, чтоб была победа,
Нам надобна война.
И если сильно надо,
(как окуню вода)
Мы нужную нам правду
Не вскроем никогда.
И только мины будут деточек взрывать...
И только мёртвые всю правду будут знать.
Пока люди стреляли из пушек вовне,
Война началась во мне.
Дождик стучал по касочке
Рептилоидам и провокаторам.
Вы надевали масочки
Мы - респираторы.
О том, что здесь, такие же люди
И так понятно. Кричать не будем.
И вот
Осталась мне
Последняя утрата -
В наш полк летит граната.

Алели капли
Хладного дождя.
И порох в ноздри ножики вонзал,
Пока летели
На портрет вождя
Разорванные, ждущие
Глаза.
Сырое небо-кепка
Плакало
Над нами.
Над нашими
Взорвавшимися
Головами.
Я чувствовал -
Кончаются все муки.
Мне оторвало руки.

Солдат
Без ручек очутился;
Течёт слеза на олово.
Его отец
Давно решился
Взорвать
Глаза и головы.
И плачи
Воет жалкий скот
Безформенною песней.
Все люди знают -
В этот год
Солдат умрёт,
Отец - воскреснет.

27.03.22 - 17.05.22.